Online812

  Роман Елизарова мне чрезвычайно понравился – я много писал о нем и сразу по выходе книги (а прочитал еще в рукописи), так и после присуждения премии. О художнике Беляеве-Гинтовте ничего не скажу, поскольку в живописи (тем более в «актуальной живописи») знатоком себя не считаю. А вот с Валерием Георгиевичем Поповым знаком лет 35: человек он, безусловно, славный.

Победа Елизарова и Беляева-Гинтовта (оба, как считается, воспевают «Небесный СССР»; первый не любит Пастернака, второй любит Дугина, ни тот, ни другой не входят в «тусовки») была встречена с однотипным возмущением и в обоих случаях вызвала обструкцию прямо в зале. С последующей канонадой в СМИ.

Упреки и оскорбления обрушились и на самих лауреатов, и на членов обоих жюри (в первом случае – на всеобщего до недавних пор любимца Леонида Юзефовича, во втором – на нашего земляка из Русского музея Александра Боровского). Премии – и традиционного «Букера», и присуждаемого всего во второй раз «Кандинского» обвинили в измене идеалам и – чего уж там мелочиться! – в пропаганде фашизма. Причем, присуждая премию «фошисту» (как пишут в Сети) от авангардной литературы и «фошисту» от авангардной живописи, оба жюри, оказывается, руководствовались подленьким политическим расчетом: понравиться «кровавой гэбне», которая нынче у власти.

Мысль о том, что люди для разнообразия проголосовали честно – и посчитали голоса тоже честно – не приходит в голову никому.

Реальный сюжет выглядит несколько иначе: впервые «свои» деньги ушли «на сторону». Имею в виду не только призовые деньги (20 000 долларов в первом случае и 40 000 евро во втором) и в разы превосходящие их общепремиальные бюджеты. Имею в виду также символическую валюту общественного внимания и успеха.

Потому что если премия не приносит предсказуемого и на все сто процентов просчитываемого результата (как обстоит дело, например, с «Большой книгой»), то она не управляема в принципе, – а значит, ею и всеми ее финансовыми потоками рулим уже не «мы», а совершенно посторонние и случайные люди. Которых мы – за это – объявляем «фошистами».

Финансовые потоки в Союзе писателей Петербурга не видны невооруженным глазом. (Вооруженный усматривает 10 000 долларов в предвыборный год как подачку от одной партии и 1000 долларов членских взносов). Символический капитал здесь и вовсе равен нулю, если не составляет отрицательную величину.
Одним словом, ни искать, ни тем более делить тут нечего.

Что, однако, не означает, будто это «нечего» не надо защищать от «чужих». В данном случае не совсем от «фошистов», а от «яблочников», – но, раз они посягают на «наше», то все равно «фошисты»!

Впервые за долгие годы у действующего (точнее, бездействующего, но своим бездействием удовлетворенного) председателя союза появился соперник. В том смысле, что наконец-то нашелся человек, которому захотелось сменить Валерия Георгиевича на посту, – и сделать это предусмотренным уставом союза способом демократического избрания большинством членов союза на альтернативных выборах.

Человека этого я не знаю. Зовут его Николай Прокудин. Офицер-«афганец». Автор романов об афганской войне (я их не читал). С недавних пор – председатель секции прозы. Развил бешеную активность по пропаганде собственного (и писателей-земляков) творчества в рамках (пока?) Ленинградской области. Надеется (на мой взгляд, необоснованно) вновь приохотить широкую публику к чтению. Хочет (а вот это как раз резонно) добиваться этого с позиции председателя Союза писателей. Вероятно (вслед за покойным Михаилом Чулаки), готов работать на общественных началах и тратить на союз собственные деньги.

Шансов – при честном голосовании – у него, разумеется, не было бы никаких.
В союзе около четырехсот членов. Действующих литераторов из них (мы с Павлом Крусановым как-то посчитали) человек пятьдесят. Остальные – или на отдыхе, или самодеятельность. Но это ведь не значит, что голосование должно быть честным, не правда ли? Уже на подходе к Дому актера, где предстояло пройти собранию, меня предупредили: готовится «фошистский» захват власти и необходимо дать сплоченный либеральный отпор.

Для этого либералы набрали себе по пять-десять «прокси» (то есть доверенностей на голосование). На мой взгляд, если не пришел на собрание, так и голосовать не можешь: ведь ты не знаешь, что за обстоятельства могут там внезапно вскрыться. И уж в любом случае безобразие, когда один голосует за десятерых. Но в союзе сыздавна считается по-другому.

На собрании Прокудина (хорошо все-таки, что у него есть афганский опыт) принялись «мочить» сразу же. Выступая один за другим, бездарные семидесятипятилетние старики принялись ласково упрекать сорокалетнего «претендента на престол» в том, что он, оказывается, раньше писал хорошо, зато теперь «исписался». Да какая вам разница – исписался он или нет?

Упрекали его и в том, что у него нет «авторитета в Смольном».

– Мы все любим тебя, Коля, – вылез на сцену гражданин из секции перевода. – Но скажи нам, наконец, честно, состоишь ты в партии «Яблоко» или нет?

– Состою, – честно ответил «фошист».

– Ну вот, а нам партийных не надо! – заулюлюкали либералы. И перед голосованием избрали счетную комиссию. И мое предложение добавить в нее хотя бы по одному представителю от двух кандидатов проигнорировали тоже.

Ну вот, а потом счетная комиссия доложила нам о победе Валерия Попова и литературного либерализма в целом над «яблочным фошизмом».

Чужие здесь не ходят – вот и «фошизм» не прошел.

А что прошло?

В Москве вот – на двух престижных премиях – прошло нечто прямо противоположное; ну, а в культурной столице все сделали культурненько. Либеральненько.

И, кстати, может и к лучшему.

Не будите, как говорится, ни спящих собак, ни живых мертвецов.

Но все равно противно.     

Виктор Топоров