Шорт-лист самой большой и денежной из отечественных литературных премий – «Большой книги» - состоит из 13 (!) названий, то есть, по сути дела, представляет собой нечто среднее между «длинным» и «коротким» списком. Правда, и претендуют его участники аж на три премии, главная из которых – волнующие воображение три миллиона рублей, - если и «похудела» по сравнению с некризисными годами, то только в долларовом эквиваленте. А уж каков будет курс валют в ноябре, когда огласят имена лауреатов, можно только догадываться. И, разумеется, трепетать заранее.
Столь же тревожно-загадочен и литературный курс, взятый присуждаемой нынче в четвертый раз «Большой книгой». Премия громоздка и непрозрачна; даже после объявления результатов нам так и не сообщат, сколько «академиков» из ста с лишним проголосовали, кто кому отдал голос и сколько баллов в общей сложности учтено. Сообщат нам лишь сумму баллов, полученную каждым из победителей.
Регламент и структура премии предоставляют организаторам возможность двойного жульничества: во-первых, можно добавить к реальным бюллетеням «академиков» фиктивные или заменить первые вторыми (как это практиковалось когда-то в петербургской премии «Северная Пальмира»), а во-вторых, заранее ввести в число «академиков» десяток людей, которые проголосуют, как им подскажут. А больше и не нужно: опыт политических выборов подсказывает, что для достижения необходимого результата достаточно фальсифицировать 10% голосов.
Отсюда, кстати, и уныло предсказуемые результаты «Большой книги» прошлых лет, в том числе (и в особенности) прошлогодний позор с маканинским «Асаном» и сараскинским «Солженицыным». Даже люди, симпатизирующие премии, осторожно говорят о том, что первых двух лауреатов здесь «назначают», а вот третью премию и впрямь оставляют на откуп жюри.
В текущем году ситуация выглядит, пожалуй, поинтереснее. В частности, запрограммирован конфликт между двумя сопредседателями жюри – главным редактором «Литературной газеты» записным «патриотом» Юрием Поляковым и столь же записным «либералом» Александром Архангельским, особенно если оба они решат подойти к своим обязанностям добросовестно. И, допустим, примутся сами принимать и считать бюллетени для голосования.
Время, однако же, огласить всё меню, все одиннадцать книг из которого я читал, тогда как обе рукописи остаются для меня котами в мешке. Впрочем, шансов у них, похоже, никаких: премиальный цикл длинен, и если за это время успешно движущиеся к финалу премии рукописи никто не удосужился издать, то это, мягко говоря, далеко не лучший симптом .
Леонид Юзефович. «Журавли и карлики».
Александр Терехов. «Каменный мост».
Андрей Волос. «Победитель».
Борис Евсеев. «Лавка нищих».
Леонид Зорин. «Скверный глобус».
Владимир Орлов. «Камергерский переулок».
Борис Хазанов. «Вчерашняя вечность».
Алла Марченко. «Ахматова: жизнь».
Ольга Славникова. «Любовь в седьмом вагоне».
Вадим Ярмолинец . «Свинцовый дирижабль "Иерихон — 86-89"».
Мария Галина. «Малая Глуша».
Андрей Балдин. «Протяжение точки» (рукопись № 254).
Мария Петросян. «Дом, в котором…» (рукопись № 321).
(На сайте премии авторы расставлены по алфавиту. Я здесь воспроизвел порядок из ЖЖ главного редактора «Нового мира» Андрея Василевского – с оглядкой на то, что председатель совета экспертов премии Михаил Бутов работает ответственным секретарем «Нового мира», – а значит, передавая список коллеге и начальнику, невольно разгласил, в каком порядке выстроились на промежуточном финише финалисты: Юзефович на 1 месте, Терехов на 2-м, и т.д. Разумеется, это не более чем предположение.) .
Выбирай из этого списка я сам, у меня возникли бы проблемы только с третьей позицией, на которую я затем не без колебаний выдвинул бы сильный сборник рассказов Бориса Евсеева «Лавка нищих». Мой бесспорный фаворит – роман Александра Терехова «Каменный мост», который я считаю главной книгой не только года, но и всего заканчивающегося десятилетия (я посвятил ему статью «Гибель хора» на сайте «Частный корреспондент»). На втором месте – прекрасный роман Леонида Юзефовича, о котором я писал на страницах «Города (812)». Каждый из «моих» авторов имеет определенные шансы и на победу (или на попадание в тройку) «в общем зачете», но, разумеется, не все втроем.
Пройдем по списку в порядке убывания общих шансов. ИМХО, разумеется.
Девяностолетний драматург и прозаик Леонид Зорин выпустил под одной обложкой семь маленьких романов последних лет – и попробуйте обнести его премией! Что-нибудь он тут непременно отхватит – и хорошо если это будет какая-нибудь утешительная награда «за общие заслуги».
Ольга Славникова – и писатель известный, и еще более известный (и чрезвычайно эффективный) литературный лоббист. Сильно удивлюсь, если ее «железнодорожные рассказы», написанные для журнала «Саквояж СВ» со всегдашней броской манерностью, не окажутся в тройке.
Роман Андрея Волоса «Победитель» про писателя и гэбиста в 1970-ые годы будут продвигать в пику «Каменному мосту», который, грубо говоря, про то же самое, только в сто раз лучше. Уже продвигают. Да и в пику «Журавлям и карликам». Про Волоса понятно, что он звезд с неба не хватает, – а такое в литературной тусовке всегда приветствуется и, главное, поощряется.
Владимиру Орлову не девяносто, но тоже изрядно. Читать его (кроме давнишнего «Альтиста Данилова») невозможно, – а вот проголосовать за него… Почему бы и нет? Московское литературное краеведение – и столь же фантазийное, как у Орлова, – год назад было отмечено третьим призом. У Орлова, правда, это роман, – но поскольку его все равно никто не прочтет…
Убирая из «Нацбеста» формат ЖЗЛ, я выразил уверенность в том, что примеру петербургской премии последует и «Большая книга». Так и произошло; пока, правда, только наполовину: собственно ЖЗЛ из короткого списка вылетела, а написанная в формате ЖЗЛ «Ахматова: жизнь» Аллы Марченко осталась. Критика Марченко публика уже подзабыла: дама она пожилая, пишет редко и плохо, но само по себе имя Ахматовой – аргумент традиционно сильный.
Определенные шансы есть и у фантаста Марии Галиной. О «Малой Глуше» (особенно о той ее части, которая была предварительно опубликована в «Новом мире») немало говорят. Скажу и я одно-единственное слово: мило!
Живущий в Германии восьмидесятилетний Борис Хазанов только что получил за тот же роман «Вчерашняя вечность» бесстыдно отвоеванную Дальним Зарубежьем у Ближнего «Русскую премию». Читать его (в отличие от Орлова) можно, но о-о-очень скучно!
Ну, а мемуары патологически самовлюбленного «нового американца» Вадима Ярмолинца под претенциозным названием «Свинцовый дирижабль «Иерихон – 86-89» попали в шорт-лист (да и в «лонг») явно по недоразумению. Даже всезнающий Андрей Немзер предположил (исходя из названия и побрезговав заглянуть в провинциальную «Волгу», где «Иерихон» и печатался), будто это произведение проходит по ведомству ненаучной фантастики. Фантастика, что «Иерихон» – в шорт-листе!
По версии сопредседателя жюри Александра Архангельского почти наверняка победили бы Зорин, Славникова и Марченко.
По версии сопредседателя жюри Юрия Полякова – Волос, Евсеев и Марченко.
По версии оргкомитета (то есть ста с лишним «академиков», включая заведомо мертвые души) – не знаю…
На сей раз и впрямь не знаю.
Хотя не исключаю и сюрпризы, в том числе, и самого приятного свойства.
Я уже писал о том, что лучший выбор для «Большой книги» – «Каменный мост» Терехова.
За все четыре года существования этой премии в поле зрения тамошнего жюри еще ни разу не попадала книга или рукопись, соответствующая декларируемым целям в такой мере, как «Каменный мост». Более того, присуждение главного приза «Каменному мосту» укрепило бы и легитимировало эту все же вызывающе нелепую премию. Это как раз тот случай, когда не роман для премии, а премия для романа.
И у меня создается ощущение, что руководители «Большой книги» осознают это и уже ведут работу в соответствующем направлении.
Виктор Топоров
- Купить и продать валюту в России можно теперь только с существенными ограничениями. Рассказываем об основных
- Вячеслав Володин спросил по-ленински: с кем вы, мастера культуры?
- Сергей Лавров: "Перебесятся наши западные партнеры"
- «Мы не можем забираться на броневик». Почему Яндекс не стал громко обозначать свою позицию в конфликте?
- Способен ли Абрамович остановить спецоперауию на Украине
- Международные санкции к Банку России означают финансовую войну с тяжелейшими последствиями для всех
- О чем Россия и Украина пытались договориться за столом переговоров?
- Как теперь будут летать по миру россияне. И главное - на чем?
- Что имел в виду Путин, отдавая приказ перевести силы сдерживания армии в особый режим несения боевого дежурства?
- Медведев: у России появилась возможность восстановить важные институты, типа смертной казни