Online812

   – Зачем вы стали главным художником, ведь знали, что ваш предшественник Иван Уралов покинул пост не совсем по своей воле?

- Подавая документы на конкурс, я этого не знал. Уже потом прочитал в вашем журнале, что г-н Уралов не смог найти общий язык с администрацией Валентины Матвиенко.

Почему стал участвовать в конкурсе? Считал главного архитектора Александра Викторова хорошим профессионалом, при нем были приняты генплан и ПЗЗ. Думаю, город много потерял, когда он ушел. Меня беспокоила ужасная реклама, «расколеровка» фасадов зданий, отсутствие подсветки зданий. Я знал проблемы городской среды по прежней работе в КГИОП заместителем начальника управления охраны и использования памятников, а год был и.о. начальника.

- Сразу после назначения вы назвали три главные темы, над которыми будете работать, – реклама, цвет фасадов, монументы. И что удалось?

- По рекламоносителям ситуация стала развиваться иначе, чем я предполагал. В процесс регламентации рекламы активно вмешался Комитет по печати. Через два месяца, после того как я стал главным художником, было совещание у губернатора. Мы готовили материалы по художественной подсветке, а нам запретили выдавать задания на проектирование рекламоносителей. Вскоре было принято постановление городского правительства, в котором разрешение на установку рекламных конструкций стал выдавать Комитет по печати, а все документы готовило подчиненное ему ГУ «Городская реклама и информация».

Зато это реабилитирует меня в глазах общественности: разрешений на установку крупных носителей я вообще не выдавал.

К сожалению, тогда в постановлении все информационные конструкции также ушли в Комитет по печати. Поработав год, они поняли, что не справляются. И вывески «повисли». Но постановление № 416 об информационных носителях, которое мы готовили год, вышло только в мае 2009 года.

- Конфликтные ситуации были?

- Наша совместная позиция с КГИОП была такова: если мы или они дали отрицательное заключение, то Комитет по печати не должен разрешать такой рекламоноситель. Но через конфликтную комиссию при вице-губернаторе Викторе Лобко был сохранен порядок, когда окончательное решение принимает не КГА или КГИОП, а Комитет по печати.

- Пример несогласованной c вами рекламы?

- Была такая реклама телефонной сети со «звездой». Она появлялась серийно на совершенно разных фасадах, на старых и новых зданиях.

Кстати, ГЦРР имел право заключить с собственником носителя временное соглашение, если носитель уже установлен, для дальнейшего согласования. Но к нам собственник так и не пришел, и реклама могла висеть годами.

- Что вас не устраивает в рекламе?

- Все крупные немасштабные конструкции на фасадах мы убрали, хотя этот процесс трудный, любой рекламоноситель -- это деньги, и лоббистов рекламы хватает.

Смысл нашей деятельности в том, чтобы реклама не была главной в городе, не заслоняла здания, тем более – памятники, городские ландшафты. Щит 3х6 на трехэтажном доме уже убивает фасад. Там может быть только мелкая реклама.

Впрочем, и на широких бульварах рекламный носитель должен быть рассчитан таким образом, чтобы при возможном падении не задеть дом и не оказаться на проезжей части или тротуаре.

Об этом говорится в подготовленных нами, но еще не принятых «Архитектурно-художественных требованиях размещения объектов наружной рекламы и информации».

- Теперь про цвет фасадов.

- Сначала о том, что у каждого здания должен быть паспорт. Но, кроме «пибовского», нужен отдельный паспорт на фасад, где будет указан не только цвет, но и тип поверхности, на который наносятся краска и ее технические параметры. Когда начали паспортизацию, столкнулись с проблемой стеклопакетов.

-Так надо будет менять стеклопакеты?

- Лицевые фасады в историческом центре должны сохранять свои исторические колера. И расстекловка должна сохраняться. Только, если здание -- не памятник и идет комплексная реконструкция, расстекловку можно заменить на другую. Просто потому, что в стеклопакетах вместо форточек – открывающиеся створки. Но без вреда для фасада.

- Сколько паспортов фасадов успели сделать?

- Около двух тысяч, а зданий в городе – около ста тысяч. Мы с жилищным комитетом рассчитывали: в год на ремонт ставится примерно одна тысяча зданий. На них должны делаться паспорта в первую очередь. За десять лет мы бы это сделали. Но такой системности добиться не удалось. Это напоминает историю с архитектурными памятниками: некоторые красятся каждые два года, а к другим не притрагиваются по 20 лет.

За три года мы смогли получить финансирование и создали «колерные карты» -- колористические развертки для 20 основных городских магистралей первой категории – Невский, Московский, Каменноостровский, Большой и Средний проспекты и другие.

Не доработали с КГИОП, который отказался давать колерные бланки, пока его специалисты не выйдут на объект, не проведут реставрационные расчистки с помощью строительных лесов. Но я считаю это неправильным. Ленточные расчистки можно делать без лесов, и документальных свидетельств обычно хватает.

- Так что вас не устраивает по колерам?

- Начнем с того, что четыре наших специалиста не в состоянии отследить, что делается на десятках тысяч зданий. Их просто не приглашают, когда проводят ремонт. И получается: идет серо-зеленая гамма, вдруг розовое пятно, хорошо если оно выгорело, иначе цветового ансамбля нет. Особенно ужасно, когда красят только первый этаж, даже если в исторический цвет.

- А по конкретным адресам?

- Я считаю, что не следовало красить Строгановский дворец, как предложил КГИОП, в телесный цвет, среди серо-зеленого окружения. Да, это цвет Растрелли, но окружение совершенно изменилось. И по масштабам, и по цветам. Кроме того, поток машин сделал розовый цвет серым, здание «приколоритилось», но зачем было делать бессмысленную работу?

Не нужно было перекрашивать Московский вокзал в теплой гамме. Площадь развалилась. Невский проспект не может быть полихромным, как светофор. Там должны быть композиции оттенков разных цветов.

Удачный пример колеровки – четная сторона набережной Фонтанки от улицы Пестеля до улицы Белинского. Цвета выбраны достаточно яркие, но сочетания удачные.

- Можно ли красить бетонные многоэтажки?

- Безусловно. Возможно, своим цветом -- один район, оттенки от холодных до теплых, от сложных оттенков голубого до сложных оттенков желтого.

- В свое время было много разговоров о ландшафтном сценарии для Петербурга. Что с ним стало?

- Без комментариев, я этой работой не занимался.

- С монументами как дела?

- Самое главное -- 26 августа вышло постановление о порядке установки памятников в Петербурге. Но остается возможность продавить ситуацию. Как было с бюстом Головину у Андреевского собора, который был отклонен художественной секцией градсовета. «Дворник» на площади Островского стоит, но временно. Как только будет построено новое здание для администрации Петербурга «Невская ратуша», человек с метлой переедет к нему.

- Зураб Церетели тоже продавил своего Петра?

- Когда я пришел в КГА, место на улице Нахимова уже утвердили, я согласовывал только постамент. Мне представляется, что этот памятник не вредит ландшафту. Ни размерами, ни местом установки.

- А что не вызывает никаких возражений?

- Сад имени Андрея Петрова на Каменноостровском проспекте. От благоустройства до скульптур, сделанных новым для Петербурга языком. Но не кричащим, не псевдосовременным.

- Может быть, памятников уже слишком много?

- В центре достаточно, да и Закон об охране памятников надо соблюдать. Пора насыщать скульптурой новые кварталы. Я старался привлекать максимум художников и обсуждать на художественной секции их проекты. К сожалению, мне не удалось пробить по образцу европейских стран обязанность инвесторов отчислять два процента от стоимости строительства на благоустройство. Тогда будет много искусства в городе.

- Художественная секция и сам градсовет рассматривали проект грандиозного памятника Андрею Первозванному на дамбе. Как вы лично относитесь к этому проекту?

- Мне ближе не 70-метровый монумент, это произведение градостроительства, а композиция со стилизованной колокольней высотой 60 метров и статуей высотой 20 метров.

- А какая высота хороша для небоскреба на Охте?

- Как архитектор по образованию считаю, что для этого места максимальная высота -- 50 метров. Это к вопросу о продавливании.

- Почему вы решили уйти из КГА?

- По нескольким причинам. Первая. Все основные постановления по архитектурно-художественным требованиям приняты. Вторая. Увольнение Викторова практически не за что. Третья. Мы выпускали треть документов КГА, а нас сослали в бывший Лениздат, вынудив переносить все бумаги. Четвертая. Статус главного художника был понижен. В январе он перестал называться главным художником Петербурга. С 14 сентября управлению главного художника остается только согласование, но не утверждение рекламы, и информационные конструкции. Все остальное: от колористики фасадов до оформления набережных ушло в управление благоустройства. Пятая. Мне предложили поучаствовать в конкурсе на должность заместителя начальника Росохранкультуры по СЗФО.

Недавно встречался с бывшими главными художниками --  Анатолием Черновым и Феликсом Романовским, они сказали, что я первый главный художник, который покинул свой пост по собственному желанию.

- Фактически должность главного художника Петербурга ликвидирована?

- Да.

- Ваша должность – новая?

- Хочу вернуться к своей прежней специальности, буду заниматься памятниками архитектуры.

- Но вы же знаете, что Росохранкультура получила в Петербурге всего 8 объектов.

- Но у Росохранкультуры есть такая функция, как контроль за региональными органами исполнительной власти в сфере охраны объектов культурного наследия.

- Вы хотите контролировать г-жу Дементьеву?

- Нет, не хочу. Но это входит в обязанности федерального ведомства.        

 Вадим ШУВАЛОВ

 Инопланетяне не сядут на Васильевском

По нашим данным, в Комитете по градостроительству и архитектуре (КГА) принято окончательное решение проводить конкурс на должность начальника управления главного художника КГА. Так теперь называется прежний пост главного художника Петербурга. Сейчас он остается вакантным. Не подтвердилась информация о том, что и.о. главного художника уже назначена Лариса Канунникова -- начальник управления благоустройства и городского ландшафта.

 Тем не менее, г-жа Канунникова стала основным ньюсмейкером на заседании художественной секции Градостроительного совета Петербурга, которое состоялось на прошлой неделе. Она подвергла резкой критике эскизы мастерской монументального искусства «33+1» по новому оформлению двора дома 34 по 1-й линии В.О. Эта мастерская известна росписями четырех брандмауэров на Петроградской стороне, созданных за последние два года.

В доме на 1-й линии жил Карл Сименс, один из основателей знаменитой телеграфной фирмы. Молодые художники предложили отметить тему глобальных телекоммуникаций созданием детской площадки, населенной представителями внеземных цивилизаций из бетона, и раскрасить в оптимистичные тона поребрики и водосточные трубы. За несколько дней до заседания худсовета группа «33+1» показывала свои эскизы жителям, муниципальным депутатам и районной администрации. За исключением раскраски водосточных труб, идеи были одобрены.

Лариса Канунникова считает, что в четырех исторических районах – Адмиралтейском, Василеостровском, Петроградском и Центральном – благоустройство не должно контрастировать с историческим обликом зданий. Даже если это рядовая застройка и не памятник архитектуры. Удачный пример – дворы на Малой Садовой улице.

По данным наших источников, после вступления в силу 15 сентября нового штатного расписания в КГА, когда управлению главного художника оставлены только информационные носители, а весь остальной уличный дизайн отошел управлению благоустройства и городского ландшафта, роль Ларисы Канунниковой в принятии решений худсоветом резко возрастет. Говорят, эти решения не будут такими либеральными, как при прежнем главном художнике Георгии Шереметьеве. Во всяком случае, серию росписей брандмауэров группой «33+1» можно считать законченной.

Вадим ШУВАЛОВ