Online812

Но Лимонов рассказал. И общественности стало известно, что приглашенные Дмитрий Быков, Людмила Улицкая и Захар Прилепин прийти отказались. Дмитрий Быков пространно объяснил, что вот 6 октября он бы пошел, потому что тогда можно было бы обсудить с премьером судьбы России, но 7 октября пойти он никак не может, потому что 7 октября у премьера день рождения, а в день рождения можно говорить имениннику только приятное, так уж его воспитали. В общем, сегодня большие – но по пять рублей, а вчера маленькие – но по три. Длинно, как и все у Дмитрия Быкова.

Блогеры долго рассуждали за писателей, идти или не идти (например, в блоге Ксении Лариной: http://xlarina.livejournal.com/125735.html). Аргументов приводили много, но редко звучал очевидный, казалось бы, вопрос: зачем премьеру вообще встречаться с писателями? Чем они интереснее, например, таксистов? Менеджеров по продажам? Операторов кондитерского производства? Не означает ли эта встреча (уже не первая), что литература снова поставлена в авангарде идеологической борьбы? Не возрождает ли председатель правительства Союз советских писателей, а вместе с ним и социалистический реализм?

Этот вопрос  неделей раньше взволновал литературную часть блогосферы совсем по другому поводу. В середине сентября поэт Ольга Мартынова опубликовала в газете Neue Zuericher Zeitung заметку об окончательной победе соцреализма в нашей стране. Текст этот (странное дело!) заметили и оперативно перевели на сайте Иносми.ру, после чего блоги возбурлили возмущением.

Хотя Мартынова говорит, в общем-то, очевидную вещь: новаторство и разнообразие, царившее в литературе и книгоиздании в «лихие девяностые», сменились знакомой старшему поколению картинкой: кроме откровенного трэша, мегатонн фантастики и многих тонн классики, крупнейшие издательства подают массовому читателю всего трех-четырех прозаиков, и все они, как один, пишут в строгом согласии с канонами соцреализма. И что самое неприятное, пишут они так не потому, что им сказали, а потому, что опыт другой литературы – литературы, интересующейся словом, неожиданной мыслью, странной идеей, литературы как особого способа мышления, оказался незнакомым и чуждым. Не только для читателей, но и для самих писателей. И эта другая литература, в общем-то, приобрела сама собой статус непечатной.

Что ж, соцреализм окончательно победил в отдельно взятой стране, его корифеи возносят тосты за здоровье председателя правительства, а отказавшихся граждан блогосфера готова причислить к спасителям отечества. Неужели назрела новая перестройка?