Online812

    Какие резоны использовали чиновники министерские, остается только догадываться. В конце концов музейные работники – те же госслужащие. Однако спустя год предварительных переговоров с директором ГРМ (Государственный Русский музей) Владимиром Гусевым Министерство культуры иезуитски попросило музей самостоятельно изъявить желание передать икону на временное экспонирование бизнесмену Сергею Шмакову, в частный храм на территории частного коттеджного посёлка. Попросило буквально накануне освящения этой самой церкви патриархом. То есть, практически не сомневаясь в исходе дела. И надо отдать должное министерству: руками бизнесмена Шмакова оно сделало всё, чтобы Русский музей не имел никаких формальных оснований не желать передачи иконы. Шмаков пообещал удовлетворить все требования реставраторов, малейший их чих. Он свозил музейщиков в новоотстроенный храм: и – да, в нем действительно нет выдержанного температурного режима. Но – нет проблем, отвечал Шмаков, построим специальный ковчег, присоединим его к компьютеру, поставим датчики. Три уровня охраны, сигнализация, автоматчики – что угодно. Независимо от того, сколько это может стоить. И вроде бы, теперь иконе ничего не должно угрожать.

Надо признать, бизнесмен Шмаков снял все технические вопросы. Технично разрулил ситуацию, а заодно, по сути, отработал технологию реституции. Той самой реституции, которая в музейном мире вообще-то является абсолютно неразрешимой задачей. Греки требуют у англичан вернуть им фриз Парфенона, египтяне – вывезенные Наполеоном сокровища фараонов. То есть, вопрос с Торопецкой иконой – это такого же порядка сложности проблема. Или еще сложнее, поскольку Парфенон, в отличие от ветхой доски, не расползается по швам при малейшем изменении влажности.

Однако, несмотря на то, что технические аспекты господином Шмаковым были, вроде бы, улажены, остались другие – моральные. Дело в том, что моральная сторона вопроса, на которой традиционно специализируются представители церкви, выводит культурные ценности в разряд политых кровью святынь, которые в своё время были экспроприированы большевицким режимом, а сейчас должны быть возвращены церкви в рамках реституции, морального покаяния государства перед церковью. Реституция реституцией, однако, по сути, речь идёт о коррупции. По информации из наших источников, общаясь с музейщиками, Сергей Шмаков со значением держал в руке телефонную трубку, недвусмысленно давая понять, что на том конце провода решения музея ожидает патриарх Кирилл. Номинально отделенный от государства патриарх, говорят, действительно звонил министру культуры Авдееву, а может, и кому повыше – с выражением пожелания, чтобы икона была передана бизнесмену Шмакову... Вероятно, жителям элитного коттеджного поселка, пришедшим поклониться Торопецкой иконе, будет приятно осознавать, что они имеют дело со сговором чиновничьей элиты, светской и клерикальной, с телефонным правом, с представлением о том, что всё можно купить и всё является бизнес-процессом, в том числе и покаяние, и реституция.

Но то, что государству впервые удалось продавить крупный музей, продавить волю музейного сообщества и заставить его отдать по-настоящему национальное достояние в частные руки – именно это открывает ящик Пандоры.

Эффективные менеджеры показали музейному сообществу, что его мнение – ничто. Чиновница из министерства культуры открыто заявила: если вы сейчас не согласитесь и не выдадите нужное заключение, мы создадим другую, независимую экспертную комиссию. Что смогли противопоставить воле министерства научные сотрудники Русского музея? Они сделали грамотную экспертизу, свидетельствующую о печальном состоянии иконы, написали открытое письмо президенту и – попросили господина Шмакова вернуть им эту икону по истечении срока действия договора о временном экспонировании. То есть – буквально: попросили господина Шмакова дать им честное слово, что он не нарушит договор и вернет икону. Шмаков обещал – под диктофонную запись.

То есть, вопрос теперь уже даже не в сохранности, а в том, вернет ли бизнесмен Шмаков икону? Прежде Русский музей никогда не отказывал просьбам Церкви предоставить ей во временное хранение предметы культа. Прямо сейчас около 200 икон и живописных полотен находятся в церквях Петербурга по договорам временного хранения, заключённым между Санкт-Петербургской Епархией и Русским музеем. Замечательно другое. Все договоры заключены сроком на один год. Но, невзирая на то, что длится это уже не первый год, ни один из экспонатов по истечении года хранения не был возвращён Русскому музею – даже формально. На запросы музея о судьбе этих единиц хранения представители РПЦ не отвечают никак. Т.е. – вообще никак. Музей вынужден, чтобы не подавать в суд и не ввязываться в скандал, автоматически продлевать эти договора. Таким образом, можно предположить, что православный бизнесмен Сергей Шмаков, опираясь на церковные традиции, может запросто не вернуть икону по истечению срока, – и Русский музей не сможет этому ничего противопоставить, тем более что по другую сторону баррикад стоит Министерство культуры, которое не даст этому делу хода. Так есть ли гарантии того, что икона вернётся в стены музея?

И последнее. Когда Сергей Шмаков дал слово, что вернёт икону в сентябре, он оговорился: эту икону я верну, а вы другую дадите – на время. В ответ интеллигентные сотрудники ГРМ попросили  помощи в реставрации церкви Михайловского дворца. Ведь у музея еще много чего есть. Может быть, что-то из оставшегося можно будет выставить и в музейных стенах: на территории церкви.        

 Александр НИЗОВСКИЙ

 Справка

Бизнесмен Шмаков любит все элитное

 40-летний бизнесмен Сергей Шмаков занимается девелопментом и, как говорят, является крупным жертвователем на нужды Русской Православной Церкви. Он построил элитный посёлок под Москвой, где есть магазин, детсад и православный храм. Этот храм, который будет освящён патриархом Кириллом 5 декабря, выстроен в честь Александра Невского. Один из его приделов посвящён Торопецкой иконе Божьей Матери. Известно, что есть такой Торопецкий монастырь, что икона «Богоматерь Одигитрия» получила одно из своих названий по месту пребывания в этом монастыре, и что бизнесмен Сергей Шмаков пожертвовал 300 тысяч рублей на восстановление монастыря. Что еще связывает икону с бизнесменом, доподлинно неизвестно, однако, именно ее господин Шмаков решил заполучить в только что выстроенную на территории элитного коттеджного поселка «Княжье озеро» церковь.