Online812

  Никому почему-то не приходит в голову убирать воду в жидком агрегатном состоянии. Чего, спрашивается, попусту гонять из одного агрегатного состояния в другое? Твердое ничем не хуже.

              Немного физики

 
Знаете ли вы, что вода – единственное вещество на планете, которое в твердом состоянии легче, чем в жидком. Льдинка плавает в воде, а дешевая алюминиевая ложка утонет в расплавленном алюминии. И дорогая серебряная утонет, если вы сдуру расплавите ваше серебро и бросите туда ложку. А айсберг плавает. В океане. Представляете? А вы говорите – снег убирать! 

Водой покрыто 71% поверхности Земли. Сейчас даже больше. Вода также единственное вещество, которое мы можем наблюдать во всех трех агрегатных состояниях. Причем в естественных условиях. Было бы глупо отказываться от этой возможности из-за того, что кому-то не доползти до аптеки.

              Немного лирики 

 Между прочим, все поэты пишут про снег хорошо. Про любовь – разное, а про снег – только хорошее. Скажем:

Выпал снег – упал мороз,

Кошка снегом моет нос.

Даже кошка понимает, что снег – это хорошо. А кошки – привередливые. Они не люди, они чем попало нос не моют. Это нам – лишь бы власть ругать.

К тому же поэты, оперируя, так сказать, поэтическими образами, объясняют суть дела гораздо толковее, чем ответственные работники.

В январе, в январе

Много снегу во дворе.

Сразу ясно, что к чему и почему. Никаких отмазок и аллюзий на снегоплавильные установки. А в октябре, в октябре, значит, лужи на дворе. В мае, в мае по двору хромаем, потому что в январе было скользко на дворе. Что называется,

Дуют ветры в феврале,
Воют в трубах громко,

Слава армии родной
В день ее рожденья!

Как-то так у Маршака было. Про 23 февраля. С наступающим.

Снегоуборочный процесс тоже нашел отражение в русской поэзии:

Только снежные завалы

Разобрали самосвалы –

Он опять летит, кружится

И на все вокруг ложится.

Понятно? Какие претензии к жилищно-коммунальным службам?

Конечно, дворники могли бы работать поживее. На это еще Хармс указывал.

Дворник трубочку курил,

И, усевшись на скамейке,

Дворник снегу говорил…

Они, видите ли, со снегом разговаривают. Покурят чего-нибудь из трубочки – и давай со снегом трындеть. Они же таджики, снега-то не видели. Думают, с ним разговаривать надо. И о чем же?

Ты летаешь или таешь?

Ничего тут не поймешь!

Да тебе-то какое дело, летает он или тает. Тут и понимать нечего: бери лопату и разгребай. Но дворник и сам чувствует, что зарапортовался, вступив в беседу с водой в твердом агрегатном состоянии.

Да к чему я говорю? –

спрашивает дворник. Разумно.

Сяду я да покурю.

Ну, конечно. Лучше всего. Чего ж удивляться, что

В январе, в январе

Много снегу во дворе.

  
              Немного личного

 Целый год не рассказывал историй из жизни. Накипело.

Когда-то давно, когда вместо волос каждую зиму выпадал снег, когда лыжи напоминали об уроках физкультуры, а об Альпах – только уроки географии, был я в зимнем пионерском лагере. Там проходил конкурс. Лепили скульптуры из снега. Все проявляли талант и изобретательность.

Кто-то слепил пуделя, похожего на молекулу воды. Кто-то чебурашку с асимметричными ушами, то есть снеговика лежа. Кто-то Венеру Милосскую без головы, только с вторичными половыми признаками. А я, как всегда, был безответно влюблен. Кажется, ее звали Люда. Или Оля. Может, Маша.

Мне хотелось выпендриться. Меня не устраивал колобок или женская грудь. Мне хотелось чуда. Мне хотелось изваять Лаокоона с сыновьями. Или, на худой конец, роденовского мыслителя в рейтузах и пуховике. В итоге я вылепил какие-то бесформенные сосиски, смахивающие на разбухшее собачье дерьмо. Их отказались заливать водой как не представляющие эстетической ценности. Даже на два дня. Я сам заливал их горючими и горькими слезами.

Хорошо было бы погрешить против исторической правды и закончить тем, что Люда досталась автору безголовой Венеры. Нет. Мы еще маленькие были. Никому она не досталась. Во всяком случае, в ту зиму. Что не исключает морали.

Не требуй от жизни многого. Довольствуйся малым. Расчистили тебе узенькую тропинку – вот и шагай. По крайней мере, с пути не собьешься.