Online812

         Если шорт-лист (более-менее каждый) представляет собой перечень удач и полуудач года, то лонг-лист с куда большей достоверностью воссоздает саму картину происшедшего с литературой («художкой» и «нехудожкой») за отчетный период. Правда, сам этот период в достаточной мере размыт: у каждой из главных литературных премий страны свое заранее установленное время старта и финиша – и таким образом целый ряд произведений переходит из премии в премию по эстафете.

Бывает, что одно и то же произведение награждают дважды – так «Большую книгу» получили «Пастернак» и «Венерин волос», ранее выигрывавшие «Нацбест», – но бывает и по-другому: премия, присуждаемая позже других, как бы исправляет ошибку, допущенную предшественниками, – так присудили «Русского Букера» роману «Библиотекарь», а все ту же «Большую книгу» – «Журавлям и карликам» и «Каменному мосту», в свое время «Нацбестом», увы, явно недооцененным.

Подобная эстафета вызывает изрядные нарекания. В недавней статье с иронически-мечтательным названием «Если бы я был Виктором Топоровым» обозреватель книжного приложения к «Независимой газете» именует все существующие премии Букерами (Букер № 1, Букер № 2, Букер № 3), утверждая, будто у каждого устроителя премий непременно получается «автомат Калашникова». Это не совсем так, у каждой премии – своя идеология и свой «кадровый состав», а вот результаты и впрямь взаимодействуют – когда напрямую, когда опосредованно.

И, опять-таки, трудно сказать, работают ли второй и третий подход к премиальной штанге с одним и тем же произведением в пользу соискателя или против него. Исправление чужой ошибки имеет в отечестве дурную коннотацию «женитьбы на чужом грехе»  – и литературные женихи ведут себя в пикантной ситуации, мягко говоря, по-разному. Так или иначе, чужих грехов в нынешнем лонг-листе «Нацбеста» набралось немало – и, с учетом того, что едва ли не каждый такой текст выдвинут двумя, тремя, а то и четырьмя номинаторами, народ настаивает…  Ну, да многоженство у нас в любом случае запрещено законом.

С особым упорством народ настаивает на романе «Ёлтышевы», скандально обнесенном «Русским Букером».    Настаивает народ и на книге Мариам Петросян «Дом, в котором…» (чуть ли не тысячестраничное фэнтези про школу Даунов), обнесенной «Большой книгой». Энергично настаивает народ и на книгах наших земляков-диоскуров Аствацатурова и Степанова, только что обнесенных премией «НОС». Наконец, буквально в самое последнее мгновенье народ начал настаивать и на повести Эргали Гера «Кома», обнесенной премией «Повести Белкина» (вследствие чего разразился такой скандал, что молодая лауреатка Ульяна Гамаюн предпочла отказаться от премии, пока ревущие носороги из столичных окололитературных ЖЖ не затоптали ее окончательно).
Впрочем, ничуть ни с меньшим упорством настаивает народ и на тех, кому нацбестовская подвенечная фата во всей ее белоснежности может оказаться к лицу если и не по возрасту, то по праву безукоризненной абстиненции.

Роман Михаила Гиголашвили «Чертово колесо» (о тбилисских наркоманах четвертьвековой давности; автор находится на ПМЖ в Германии), увлекательная публицистика Василия Авченко «Правый руль», мизантропический роман букеровского лауреата прошлых лет Олега Павлова «Асистолия», эротико-политическая фантазия Ольги Новиковой «Гуру и зомби» выдвинуты тоже не по одному разу.

Двое номинаторов – талантливый кишиневец Владимир Лорченков и наша своеобразная землячка Ирина Дудина – воспользовались правом самовыдвижения, а роман Татьяны Москвиной «» долгих и мучительных колебаний выдвинул Сергей Носов. Колебался он между Москвиной и Павлом Крусановым, но нашелся добрый человек, разрешивший его сомнения – роман «Мертвый язык» Павла Крусанова выдвинул издатель Валентин Тублин.

Надо отметить, что книги Авченко, Гиголашвили, Крусанова, Москвиной и Павлова активно и в основном доброжелательно обсуждались в прессе. То же самое можно сказать и о попавшем в список романе Игоря Сахновского «Заговор ангелов», а также о повести Олега Лукошина «Капитализм».

Не обошлось, разумеется, и без экзотических названий: «Нано и порно» (опять-таки «Гуру и зомби»), «Крещенные крестами», «Радостная мужская сталь», «Обрезание пасынков»…
Поскольку всё в жизни со всем рифмуется, то отмечу, что последний роман, хотя это не совсем роман, сочинил поэт, хотя он уже не совсем поэт,  Бахыт Кенжеев – один из трех героев моей критической монографии «Поэзия заокеанских зомби» (вместе с Владимиром Гандельсманом и Алексеем Цветковым) и певец «винтажного порно» про радостную мужскую сталь.
С прозой (стихов здесь не рассматривают) номинирован на премию и известный поэт Тимур Кибиров.

Как всегда, особенно интригуют рукописи. В нынешнем сезоне я прогнозировал их наплыв, поскольку книг весь год практически не выходило, – кризис, знаете ли. Однако процент рукописей не больше всегдашнего. Видимо, сказывается примета (впрочем, верная): рукопись по сравнению с книгой всегда не добирает у жюри при прочих равных одного-двух баллов.

Кроме того, мне не всегда понятна логика номинаторов. Одно дело, когда речь идет о дебютанте – выдвижение (или самовыдвижение) по рукописи для него шанс. Но когда идет речь об известных и/или модных писателях?!!  Скажем, героя нашей прошлой статьи Германа Садулаева вполне можно было бы выдвинуть с книжным «Адом» или с журнальным «Шалинским рейдом», а номинировали его рукопись «Бич божий».

По рукописи номинированы известный писатель и общественный деятель Юрий Козлов (отец промолчавшего весь год прозаика Анны Козловой и сын недавно ушедшего из жизни прозаика Вильяма Козлова) и позапрошлогодний букеровский лауреат Александр Иличевский. 

Список номинаторов обновлен серьезно, а состав Большого жюри,  можно сказать, радикально. Кто за кого проголосует (причем проголосует, что называется, не читая!), сказать заранее не возьмусь. Никого из тех, про кого это можно было бы сказать заранее, в жюри не включили.

Десять лет «Нацбеста» пришлись на так называемые нулевые. Для того чтобы вписаться в десятые премии необходимо уже частично начатое в этом году реформирование. Необходима модернизация, блин!
Потому что нано и порно у нас уже есть.             

Большое жюри

Айрапетян Валерий, писатель, Петербург
Алесковская Елизавета, филолог, Петербург
Архангельский Андрей, критик, Москва
Беляков Сергей, критик, Екатеринбург
Горлова Инна, режиссер, Москва
Евдокимов Алексей, писатель, Рига
Емелин Всеволод, поэт, Москва
Клубков Павел, филолог, Петербург
Колесников Андрей, журналист, Москва
Курчатова Наталия, критик, Петербург
Мякишев Евгений, поэт, Петербург
Орехов Дмитрий, журналист, Петербург
Решетников Кирилл, критик, Москва
Рубанова Наталья, писатель, Москва
Стогов Илья, писатель, Петербург
Цыбульский Владимир, критик, Москва
Шаргунов Сергей, писатель, Москва

ранее:           

За что бывший налоговый генерал невзлюбил редактора «Литературной газеты»
Взгляда «из зеленки» о Чечне в русской литературе еще не было
Как «Остаться в живых» после просмотра телевизора
Хорошо ли быть честным американским прокурором?
Дмитрий Быков заговорил прозой, а Виктор Топоров стихами
Можно ли написать правдивую книгу о Егоре Гайдаре?
Литературные итоги года. Со знаком плюс
Кем будет президент, если перестанет быть президентом
Литературные итоги года. Со знаком минус