Online812

                И радости президента по поводу регистрации национального странового домена высшего уровня не было предела (набрал «президент.рф» – работает, – сказал Медведев с ЧГУ – чувством глубокого удовлетворения). Эта радость на фоне погибших шахтеров, заматывавших тряпками датчики метана, и обрыдавшихся женщин выглядела странноватой.

И это при том, что ТВ старалось дать облагороженную картинку Междуреченска, не показало волнения в Кузбассе, хотя показать было что: 14 мая около 200 жителей Междуреченска перекрыли железную дорогу Новокузнецк – Абакан. Акция была подавлена ОМОНом: спецназ щитами сталкивал с путей толпу; людей волокли за руки и за ноги. В ответ протестующие устроили пожар на путях, подожгли ветви деревьев и ящики, которые стянули на рельсы, стали кидать в милиционеров камнями. В итоге толпа была рассеяна, движение поездов возобновлено. Ни один телеканал это не показал.
Зато показали, что на лице Путина, приехавшего на «Распадскую», был заметен испуг – пожалуй, впервые Путин выглядел таким подавленным. Также необычно было то, что репортаж в «Вестях недели» явно носил характер оправданий.

В остальном все было вполне заурядным. Однажды только Медведев порадовал: на совещании по борьбе с коррупцией на Кавказе все с тем же ЧГУ сказал: надо создать новую российскую идентичность, которая объединит страну, что напомнило тезис про «новую историческую общность – советский народ», возникновение которой на каком-то съезде с ЧГУ констатировал Брежнев.

Из прочих телевпечатлений отмечу два. Они связаны, во-первых, с «Гордон Кихотом», куда пришли Виктор Матизен и Никита Михалков, во-вторых, с Прохановым в программе «Познер».

О явлении Михалкова народу уже написано много, о его фирменном хамстве аристократа («Я не интеллигент, я – аристократ»), не выбирающего выражений, когда он вынужден общаться с низкородным быдлом, – тоже. Поэтому заострю внимание на другом. И ТВ, и пишущие уделяют внимание сугубо второстепенным моментам. Главное – это давно созревшее и перезревшее деление Союза кинематографистов (СК) на два. Причем не по коммерческо-меркантильным причинам, а по идеологическим. По которым лет 20 назад разделился Союз писателей, что пошло на пользу обоим союзам, которые возникли в результате раскола. 

Нынешний СК парадоксален – это не просто насос, с помощью которого Н. Михалков качал и качает деньги, это еще и принудительное сожительство людей в одной общественной организации, которые друг друга ненавидят. Идеология Михалкова – любовь к Путину в порядке госзаказа, «порядок вместо свободы», обслуживание государства, заменяющее патриотизм, постоянная проверка градуса любви к Родине, напоминающая то ли тест на алкоголизм, то ли выяснение принадлежности к арийской расе. Член СК – это тот, кто любит Михалкова и подчиняется ему. Однако есть люди, у которых все это вызывает рвоту, потому что к искусству не имеет никакого отношения.  
ТВ скрывает идеологическую природу конфликта в СК, поскольку это будет означать признание существования не одной официозной идеологии. В результате все специально снижено и крутится вокруг любви – нелюбви к Н. Михалкову. И именно так была построена передача «Гордон Кихот».

Комментарии же в блогах говорят о том, что зрители не понимают, о чем вообще идет речь, и только самые продвинутые знают про раскол, но считают, что это плохо. Представить, что люди, в данном случае кинематографисты, могут иметь идеологию, что она может быть разной – это в голове среднего человека уже не укладывается. Таков прямой результат упорной работы ТВ.

Одна идентичность, один народ, одна идеология, один Путин. 
Дуэт Проханов – Познер удивил своей оглушительной пустотой. Должен быть прийти Алексей Венедиктов, но из-за суда с внуком Сталина не смог, поэтому ему нашли экстренную замену в виде Проханова. В результате поговорили два старых советских пропагандиста, обслуживавших машину агитации за социализм. Один был «соловьем генштаба», работал в «Литературке» и «Правде», другой вещал на зарубежье «голосом Москвы». Теперь они немного посудачили – то о Макашове и антисемитизме, то о Сталине и его величии. Но оказалось, что сказать им друг другу по существу было нечего. Чуток почесали языками перед сном без логики и особого смысла.

Особенно заметно было, насколько пуст телеакадемик Познер. И понятно почему: готовились к Венедиктову, редакторы уже написали вопросы, подготовили досье, остроумные реплики, а тут все было наспех. Познер пытался что-то придумывать сам, но даже не мог задать Проханову какой-нибудь простой вопрос: а что тот думает об очередной катастрофе? а что скажет про отношения с Украиной? а про Кавказ? про Польшу? про идентичность? Словно у Познера рот был отключен от мозга и говорил сам по себе.                       

ранее:

Урок литературы в прокуратуре
Я прочитал «Метель» Сорокина и понял: мучиться нам еще долго
О чем думают мужчины, глядя на К. Собчак в роли учительницы
Путин преклонил колено в Польше, но мы этого не увидели
Почему у Светланы Сорокиной грустные глаза?
Парфенова вернули на ТВ, потому что он исправился
Цифровое телевидение – новый бизнес и регулятор Кремля
Сможет ли Константин Эрнст покончить с эрой гламура?