Online812

                     Последнее интервью перед отъездом я дала Павлу Лобкову. Он позвонил мне за 2,5 часа до самолета. Я была на Парке Победы и хотела отказаться, но он меня уговорил, пообещав подвезти на машине. В Пулково меня повез, конечно, не он, а шофер, но это было очень кстати.

Французская программа, по которой я ездила, называется «Люди будущего». Раньше по ней приглашали только политиков. Так,  в 2002 году к ним приезжала Юлия Тимошенко. Сегодня французы пересмотрели свою программу и решили приглашать представителей общественных организаций и движений.

Перед поездкой я волновалась, тем более что программу мероприятий мне прислали всего за несколько дней до вылета. Предстояли ответственные встречи, а ведь Париж – столица моды, нужно соответствовать. Но оказалось, что с одеждой все было очень демократично.

В Париже у меня была очень насыщенная программа. Я посетила Министерство культуры, Министерство экологии (встречалась, конечно, не с министрами, а с рядовыми сотрудниками). В транспортном союзе подробно изучила организацию трамвайного движения в городе. Я этим тоже интересуюсь.

В одном из парижских вузов, который я посетила, проводится обучение по специальности «Куратор наследия». По окончанию института выпускникам присваивается магистерская степень. Впоследствии они работают в сфере реставрации объектов культурного наследия. Поразил тот факт, что на эту специальность серьезный конкурс – в этом году на 40 мест претендовала тысяча человек. Меня приглашали на стажировку, но там нужно архитектурное образование, которого, к сожалению, не имею. Пришлось отказаться.

Очень приятное впечатление произвела встреча с профессором права в области экологии и градостроительства. Она сильно заинтересовалась строительством Охта-центра, и попросила выслать ей кое-какие документы. Сейчас мы занимаемся их переводом.

После этого я встречалась с архитекторами и представителями общественных организаций. В них в основном работают люди среднего возраста и старше, этим мы от них отличаемся. Меня хорошо принимали, чувствовалось, что французам интересно. В Париже у градозащитных организаций все устроено по-другому – они все зарегистрированы и получают деньги от государства и частных инвесторов. Когда я рассказывала им, что у «Живого города» нет юридического статуса, они очень удивлялись и спрашивали, почему мы этого не делаем.

Еще интересовались про давление властей. У них, конечно, немного странное представление о России – им все кажется более опасным. Да и вообще у французов специфическая точка зрения на градостроительство – мы много бы не одобрили. Но при этом для них важно осознание того, что они сохраняют наследие. Это прекрасное качество.

В основном со мной работал фонд «Наследие». У них есть чему поучиться. Фонд регулярно проводит сбор средств на реставрацию домов, которые не являются общепризнанными памятниками, но при этом исторические. Сотрудники этой организации находят церкви, голубятни, дома, и ищут инвесторов, чтобы оплатить реставрацию – это могут быть и организации и частные лица. Человек, перечисливший туда деньги, имеет налоговые льготы и может отслеживать на сайте, куда они пошли.

Мне кажется, что-то подобное можно было бы организовать и у нас. Налоговые льготы нам, конечно, не пробить, но можно будет с кем-нибудь договориться. Например, с Эрмитажем, чтобы он давал спонсорам абонементы на посещение музея, или придумать какой-то сертификат. Возможно, многие согласились бы перечислять деньги на реальные дела. Это приятно, когда ты видишь отреставрированный старый дом и понимаешь, что поучаствовал в этом. Но для того, чтобы такое сделать, нужно быть зарегистрированной организацией. В принципе, у нас даже есть люди, которые могли бы этим заняться. Есть и дружественные зарегистрированные организации, с которыми можно было бы проводить совместные проекты.

Самой душевной оказалась последняя встреча. Я побывала в организации, которая является чем-то средним между «Живым городом» и ВООПИК. Наши французские коллеги – живые, веселые люди. Их организация существует около 50 лет. И вопросы они решают те же самые – законодательства в области городской застройки, также участвуют в большой юридической борьбе. Благо, пресса очень хорошо на это откликается.

Методы борьбы у нас очень похожи, но кое-что новое я им все же сообщила. Например, предложила в ряде случаев выходить на федеральный уровень. Некоторые проблемы проще решать там, тем более, что во Франции нет специфического регионального законодательства. Их это очень удивило.

О наших проблемах они мало что знают, разве что про Охта-центр. Французы называют башню «Тур Газпром». В целом, мне показалось, что по уровню развития мы отстаем от Европы лет на 20, хотя в чем-то более прогрессивны.

Некоторые вещи меня просто позабавили. Так, французы с гордостью сообщили мне, что в Париже есть охранная зона. Когда я им ответила, что у нас их даже несколько, они были просто поражены.

Сейчас главный парижский скандал – это особняк Ламбер. Его купил богатый эмир, который принял решение сделать перепланировку. Под историческим зданием он захотел построить паркинг и установить в доме четыре лифта. Власти не стали доводить информацию до общественности, но, когда это все-таки стало известно, поднялся большой шум. Дело дошло до дипломатического скандала, и эмир хотел отказаться вкладывать деньги. Вмешивался МИД, министерство культуры, общественники и т.д. В результате все страшно переругались, но потом в результате длительных переговоров пришли к компромиссу. Я думаю, что винить во всем одного эмира не стоит. Скорее всего, план реконструкции придумал не он, а архитектор, который пообещал заказчику четыре лифта, и тот согласился. Как потом пойдешь на попятные?

На самом деле многое показалось мне знакомым. Во время моих визитов чиновники жаловались на активистов, что те только шум поднимать умеют, а градозащитники на то, что бюрократы ничего не делают. Во Франции точно так же «внезапно» обрушиваются стены, которые чиновники клятвенно обещают сохранить.

По части организации поездки все было комфортно – мне выделили и машину, и переводчика. Правда, я все равно уставала к концу дня. Тяготило и то, что нужно было соответствовать статусу почетного гостя. С одной стороны привыкаешь к комфорту, а с другой напрягает, что от тебя кто-то зависит. Когда машина застревала в пробках, приходилось ее ждать, даже если идти недалеко. Я пыталась сказать, что с удовольствием прогуляюсь по Парижу 20 минут пешком, но мне говорили – «нельзя, не положено». Так что город я практически не видела. В шутку говорю своим знакомым: «Гагарин в космос летал – Бога не видел, а я Парижа». Гуляла только вечером час-полтора. Но мне повезло – гостиница была возле Люксембургского сада, так что было что посмотреть.

Никаких договоренностей об ответном визите французов в Петербург не было. На самом деле у нас в «Живом городе» есть давняя мечта о международной конференции градозащитных организаций. Можно было бы о многом поговорить с коллегами, это привлекло бы внимание прессы. Теперь, когда контакт налажен, дело, может быть, сдвинется с мертвой точки.

Во Франции я как-то упомянула о встрече с губернатором и ее предложении, но, на мое счастье, никто на этом не стал зацикливаться. Они только порадовались за нас, что мы можем общаться с главой города. Зато когда я вернулась в Петербург, на меня снова обрушилась волна негатива. Все эти разговоры о том, за сколько продается оппозиция, мне очень неприятны. Надоело выслушивать советы и вообще разговаривать на эту тему. Мне неловко из-за шума вокруг меня. По-моему, это несколько искусственно.

Я себя чувствую, как курица гриль, на которую все смотрят. Все постоянно подшучивают. На тренировке тренер спрашивает: «Ты сегодня на служебной машине, или еще пешком?». Шестиклассник тут задал вопрос: «Ну что, Юлия Леонидовна, педагогика или политика?».

Немного задевает, что родители учеников почему-то уверены, что я соглашусь. Знаю, что они даже в блогах об этом пишут. Почему никто не думает о том, что я люблю свою работу? Меня здесь ценят, отношения с коллегами и родителями учеников – прекрасные. Это, согласитесь, дорогого стоит.

Во Франции я получила письмо от своего друга: «По количеству статей и упоминаний в прессе ты обошла Людмилу Гурченко с ее юбилеем». Это смешно, где я, а где Людмила Марковна.                           

ранее:

«Хвалить на каждом углу губернатора не собираемся»
«Современная архитектура Хельсинки – не для Петербурга»
Французам абсолютно все равно, что будет с Башней Мира
Ответ Путина Басилашвили меня огорчил
«Один мужчина прочитал мне протестный стих о «Стокманне»
С чего началось движение «Живой город»