Online812

                Эдуард Лимонов рассказал о пребывании в спецприемнике на Симферопольском бульваре в своем блоге limonov-eduard.livejournal.com. Свой текст он скромно озаглавил «Выбрался из-за решетки», и сравнил себя с человеком в железной маске. Дело в том, что «политзаключенного» вывозили из спецприемника обходными путями. Видимо милиция переживала, что не справится с толпами желающих вручить Лимонову на выходе цветы. На этом тюремная романтика в тексте заканчивается, и начинается сочинение на тему «Как я провел зимние каникулы».

Повстречавшись 31 декабря у собственного подъезда с сотрудниками милиции, Лимонов проследовал с ними в отделение, куда его пригласили на беседу о неблагонадежном поведении. По пути писателю выпал шанс поговорить с ментами по душам, тем более что вечер был долгий. «Пока едем, милиционеры расспрашивают меня о политике вообще, и о Триумфальной в частности. Вопросы таковы, что заставляют думать, будто милиционеры все понимают правильно» – поделился он своими впечатлениями в блоге, – однако, через час, уже в Ломоносовском ОВД двое из них напишут … рапорты, будто бы они обнаружили меня на Ломносовском проспекте ругающимся нецензурными словами, и что я оказал им сопротивление».

В «обезьяннике» было довольно комфортно, тем более что навык выживания в таких местах у Лимонова достаточный: «Меня поместили в пустую камеру с деревянным настилом, то бишь, как говорит народ, – бросили на нары. Как человек опытный, я лег, шапку своего папы с кожаным верхом под голову подложил и подумал: «Как хорошо. Тут бы и оставили»».

Но долго предаваться воспоминаниям ему не позволили, и в тот же день повезли к мировому судье, который приговорил оппозиционера к 15 суткам ареста. Может, этого и не случилось бы, если бы к нему не приставили в качестве адвоката «почтенную старушку в облезлой шубе» (с учетом того, что писателю буквально через месяц исполнится 68 лет, даже страшно представить, кто его защищал).

Новый год Лимонов встретил по дороге в спецприемник в направлении Симферопольского бульвара. Он и «три дюжих милиционера с автоматами» поздравили друг друга с праздником. Лимонов особо не расстроился, ведь ему и прежде доводилось отменять торжества по причине нахождения за решеткой: 2002 год он встретил в Лефортовской тюрьме, а 2003-й в Саратовском централе.

Видимо, настроение в спецприемнике у всех было несколько приподнятым, арестант и тюремный дежурный капитан даже перекинулись парой шуток:

«Я спросил у дежурного капитана, есть ли у них одиночный номер люкс для меня. Сказали, что одиночного нет, но препроводили в пустой на 14 коек. Там я и заночевал спокойно. Только что таракан разбудил один раз, по руке полз, подлец. Я его щелчком сбил, и спать опять».

За день бывший сиделец настолько освоился в новом месте, что к нему вернулся тюремный жаргон. Он по быстрому «накопил добра» и занял «лучшее место в хате, в углу у окна, с двумя радиаторами». Все 15 суток он лежал на трех матрасах, укрывшись тремя одеялами и облокотившись на две подушки, «перьевые, а не ватные как у всех смертных». Более того, видимо по случаю больших новогодних торжеств ему достались абсолютно новые простыни. «Я пил крепкий чай, с аппетитом поглощал завтраки, обеды и ужины» – вспоминает Лимонов.

По словам «Эдички», Бориса Немцова «абсолютно неуместного в этом тюремном декоре с его тропическим загаром», в коридорах спецприемника он встречал несколько раз, но пообщаться им не удалось. А жаль, последнему явно пригодилась бы поддержка старшего товарища. Воспоминания у лидера «Солидарности» куда менее радужные. И, судя по описанию, дело тут не в эмоциях, а в том, что ему действительно повезло гораздо меньше. Своими впечатлениями от пребывания в одиночной «бетонной шубе» он поделился с корреспондентами Газеты.ру.

До суда Немцова «мариновали» в крошечной бетонной клетке в ОВД «Тверское» полтора на три метра практически без освещения. 40 часов оппозиционер просидел на полу, потому что в камере не было даже матраса. О том, что наступил Новый год, он определил по бою курантов, звук от которых доносился до его окна. «Еды никакой, вода только через родственников. Можно было за деньги выйти под конвоем и купить в автомате две кружки кофе, что я и сделал. Чтобы в туалет сходить, надо было тарабанить в дверь, пока милиция не подойдет и не отведет» – пожаловался Немцов журналистам.

После суда его отвезли в СИЗО на Симферопольский проспект, где он попал в 40-метровую общую камеру, в которой в разное время находилось от трех до 15 человек. Зато там были кровати и удобства. Хотя новая камера и должна была показаться Немцову раем после одиночки, он пришел к выводу, что «это тюрьма, а никакой не санаторий». Ладно, что на входе снимают шнурки, не дают возможности звонить, так там даже «нет зеркальца, чтобы побриться, собственно, и бритвы нет».

Зато оппозиционер как никогда был близок к народу. 15 суток бесконечного сеанса общения с теми, кто не является его электоратом, дорогого стоили. Вопреки россказням «нашистов», зеки его не обижали – они, оказывается, еще «со времен царя к политическим заключенным всегда относились с большим почтением».

Соседи по камере, или как их называет сам Немцов «ребята», очень негативно реагировали на выпадки провокаторов. Интересно, как они о них узнавали? Смотрели телевизор, выписывали свежие газеты, или выходили в Интернет? Вряд ли они вечером вместе с Немцовым посмеивались над слухами о том, что его в тюрьме изнасиловали.

Сокамерники подбадривали его, как могли: «сказали, что такие люди, если попадутся на зоне где-нибудь, они будут изгоями, их превратят в ничтожества, потому что такие подлости в тюрьме не прощают». В ответ на такую доброту, Немцов занимался с ними политинформацией. За две недели подследственные дружно прочитали «Путин. Итоги», «Лужков. Итоги» и немцовскую «Исповедь бунтаря».