Опять маршем ходили несогласные, их сопровождала переименованная милиция с непереименованным ОМОНом. Кого-то хватали, что вызывало удовлетворение марширующих и интерес журналистов.
В общем, все было как всегда, подтверждая тезис, что западным умом нас и раньше было не понять. И сейчас это сделать непросто. Не могут чужие аналитики найти логики в отношениях между нашими властями и нашими несогласными.
Скажем, спрашивают они, действительно надо ли разгонять марширующих?
В принципе у власти четыре варианта действий:
1. Разгонять несогласных и не сообщать об этом народу (т.е. сделать так, чтобы ничего про это не показывали по ТВ и не писали в газетах).
2. Бить и показывать.
3. Не бить и показывать.
4. Не разгонять и не показывать.
Лучший для власти вариант – четвертый. То есть «не бить и не показывать». Чтобы вроде как и нету у нас никаких несогласных.
Худший – «бить и показывать». Самый плохой – «бить, показывать и потом говорить – какой кошмар!». Это может подорвать веру ОМОНа в свои силы. По этому варианту развивались события несколько нет назад. Сейчас все стало поспокойней и попривычней – каждая из сторон выполняет свою работу. Но кардинально проблемы не решило.
Так что вопрос для власти остался – как ей поступать с несогласными дальше. Понятно, что бить людей нехорошо. Но и не бить вроде тоже нельзя. Потому что все говорит за то, что без силы никак не обойтись.
Аргумент первый. Нельзя допустить, чтобы кучка экстремистов баламутила народ. В этом случае баламутов надо разгонять под телекамеры. И прямо объяснять народу, за что страдают баламуты.
Аргумент второй. Можно было бы, конечно, вступить в публичную дискуссию с несогласными – и победить. Но опытные люди говорят, что, выбирая между убеждением и принуждением, эффективный политик всегда выбирает принуждение, потому что убеждение – метод крайне ненадежный.
Аргумент третий – силовой. Любое массовое движение можно подавить силой. Это известно и из теории, и из практики. Есть только одно «но» – сила должна быть жесткой и неистовой. Как только насилие начинает чередоваться с периодами терпимости – пиши пропало.
Сейчас отношение властей с несогласными не либеральное и не силовое, а серединка на половинку, что лишь поддерживает силы марширующих.
Почему так? Потому что наши власти наших несогласных любят. И даже понимают за что. Есть, например, такая кое-что объясняющая притча.
Один господин снимал у другого господина комнату в принадлежащем тому доме. И очень плохо платил за постой. А потом и вовсе перестал платить. Хозяин требовал денег, постоялец уходил от ответа.
Хозяину это надоело, и он говорит:
– Я начинаю искать другого постояльца.
– С вашей стороны это будет очень недальновидно. Вы не должны так поступать.
– Почему?
– Новый съемщик принесет вам мучительную неопределенность – то ли будет платить, то ли нет. А со мной вам раз и навсегда известно – я не плачу.
ранее:
«Понятно, что никакого раздрая в тандеме нет»
Чем японский подход к решению проблем отличается от китайского
«Губернатор Матвиенко долгие годы играет сразу несколько ролей»
Пять правил, которые научат женщину государственному управлению
Есть три стадии успеха. Президент Медведев достиг только второй
Как с милиционером Чарухиным случилось чудо
Население, конечно, подкачало…
- Купить и продать валюту в России можно теперь только с существенными ограничениями. Рассказываем об основных
- Вячеслав Володин спросил по-ленински: с кем вы, мастера культуры?
- Сергей Лавров: "Перебесятся наши западные партнеры"
- «Мы не можем забираться на броневик». Почему Яндекс не стал громко обозначать свою позицию в конфликте?
- Способен ли Абрамович остановить спецоперауию на Украине
- Международные санкции к Банку России означают финансовую войну с тяжелейшими последствиями для всех
- О чем Россия и Украина пытались договориться за столом переговоров?
- Как теперь будут летать по миру россияне. И главное - на чем?
- Что имел в виду Путин, отдавая приказ перевести силы сдерживания армии в особый режим несения боевого дежурства?
- Медведев: у России появилась возможность восстановить важные институты, типа смертной казни