Online812

                    День рождения и одни похороны

Эта история началась 13 апреля 2009 года в прокуратуре Фрунзенского района – в этот день там отмечали 34-летие Андрея Тарасова, помощника прокурора. Прямо в кабинете прокурора района Валентины Малиновой накрыли стол и выпили за здравие сотрудника. Сколько пили и когда закончили – вопрос отдельный. Но около семи вечера Тарасов сел за руль «Субару Легаси» своего начальника Ильи Рубцова – на тот момент исполнявшего обязанности прокурора района. Мужчины погнали по Петербургу с превышением скорости, а когда они оказались на Софийской улице, то даже не заметили, что едут в тупик… В это время петербуржец Александр Лобачев ехал к своей семье – жене и 6-летнему сыну. Но увидеть их ему было не суждено: на перекрестке Софийской и Автозаводской улиц его «Мерседес» столкнулся с мчавшимся в тупик «Субару». Александр скончался на месте. Прокуроры не оставили ему никаких шансов: из-за скорости «Субару» удар был настолько сильным, что столкнувшиеся автомобили перелетели через поребрик и сдвинули железобетонные сваи ограждения!

Для всех очевидцев и сотрудников спасательных служб вина водителя «Субару» была очевидна… Криминалист ГУВД, прибывший на место ДТП, заметил, что эти двое прокурорских работников ведут себя странно: прямо у столкнувшихся машин они голосовали, пытаясь уехать! Когда он подошел к ним, то почувствовал запах алкоголя… 
Но это, казалось бы, бесхитростное для расследования дело затянулось на годы… Чего только ни придумывали сотрудники прокуратуры, чтобы избежать наказания.

Мастер-класс по хитрости

Нарушение ПДД в пьяном виде, повлекшее смерть человека, наказывается строго – преступник может получить до 7 лет. Но опьянение водителя еще нужно доказать.
Поэтому следователи стали подробно изучать, что же пили в день рождения Тарасова в прокуратуре. Тарасов до последнего утверждал, что ровно в обеденный перерыв с часу до двух его официально поздравили – «с вручением подарков». Он организовал небольшой фуршет для сотрудников прокуратуры: «3 бутылки шампанского, 5 тортиков, фрукты, сок». Все якобы выпили по бокалу и разошлись. Поддержала подчиненного и сама прокурор района Валентина Малинова, подтвердив, что все действительно выпили по бокалу шампанского и уже в три часа дня ее рабочий кабинет был пуст.

Нелегкое испытание прошли прокурорские работники – они разделились на два лагеря: одни в точности повторяли версию начальства о том, что Тарасов только пригубил шампанское. Другие смело высказывали иную версию праздника: пили не в обеденный перерыв, а ближе к вечеру, и не только шампанское – на столе были и коньяк, и вино, и водка. Например, помощник прокурора Жилинская поведала, что фуршет после официального поздравления начался не раньше пяти вечера, что Рубцов и Тарасов пили коньяк – она это запомнила.

Если подробности пьянки в прокуратуре оказались спорными, то точность должна была внести экспертиза крови Тарасова и Рубцова. Но и здесь все оказалось негладко – образцы крови участников ДТП подменили (!) в городской больнице № 40. 

Дело в том, что после ДТП прокурорские работники не стали обращаться к приехавшей скорой помощи. Они сели в машину жены Рубцова, примчавшейся к месту трагедии, и отправились почему-то в городскую больницу № 40, которая находится не где-нибудь, а в Курортном районе.

Там у них и взяли кровь, чтобы выяснить количество выпитого алкоголя. Но, когда дело дошло до экспертизы, оказалось, что кровь кто-то подменил – в пробирках с образцом крови Рубцова и Тарасова загадочным образом оказалась кровь какого-то другого мужчины! Причем одного и того же мужчины. То есть некий доброжелатель сдал кровь вместо Тарасова и Рубцова, которые, возможно, были пьяны – впрочем, теперь этого не доказать. Как и не найти того, кто подменил анализы крови. Следователь написал рапорт об обнаружении признаков преступления в действиях должностных лиц больницы, но уголовное дело так и не возбудили.

Некоторые сотрудники ГИБДД и спасательных служб, которые прибыли в тот вечер на место трагедии, говорили, что от мужчин пахло алкоголем. Но из-за загадочной подмены крови вопрос, насколько сильно были пьяны водитель и пассажир «Субару», убившей человека, оказался невыясненным. Поэтому судили Тарасова по более мягкой части статьи 264 Уголовного кодекса – где нет такого отягчающего обстоятельства, как опьянение водителя. Максимум, что ему грозило, – пять лет лишения свободы.
Но Тарасов стал отрицать даже и то, что был водителем «Субару». Вместо этого он сообщил, что за рулем сидел некий «Юрий», который впоследствии убежал в лес…

Еще один прокурор…

Версия Тарасова была такова: якобы незнакомец хотел купить машину у Рубцова и тестировал ее. А потом «Юрий» то ли ушел в туалет, то ли убежал в лес. В общем, исчез. Эту версию начальник Тарасова – Илья Рубцов – сначала горячо поддерживал, а потом передумал и сказал правду: дескать, Тарасов все выдумал.

Но Тарасова и это не смутило. Он, после того как был изобличен начальником, стал говорить, что незнакомец «Юрий» на самом деле – «человек, похожий на прокурора Курортного района Владимира Ребо», которого Рубцов и остальные пытаются прикрыть.
 Но суд счел версию Тарасова про еще одного прокурора надуманной. Впрочем, неслучайно в голове Тарасова всплыла именно фамилия Ребо. 

Рубцов, говорят, действительно звонил после аварии своего давнему знакомому Ребо – на тот момент прокурору Курортного района. И напомним: в больницу именно этого района потом отвезли мужчин, где их кровь подменили. Но на суде Ребо заявил, что Рубцов звонил не ему, а… его матери. Что никакой крови он не подменял и никаких следов после ДТП не затирал… Видимо, тот факт, что участники ДТП совершили неблизкий путь из Фрунзенского района в Курортный, чтобы попасть именно в 40-ю больницу, – простая случайность…

На место ДТП практически сразу прибыла съемочная бригада одного телеканала. Ее видели и супруга убитого водителя Наталья Лобачева, и их многочисленные друзья и родственники, которые примчались на место аварии. Но видеозапись, которая могла бы многое прояснить, загадочно исчезла…

Впрочем, не дожидаясь суда, после служебной проверки Тарасова уволили из прокуратуры за недостойное поведение, а Илья Рубцов ушел сам.

«Суровое» наказание

С того трагического вечера прошло два года. Но только на днях была поставлена окончательная точка в этом простом (с точки зрения расследования) уголовном деле. Городской суд Петербурга оставил в силе приговор Андрею Тарасову. Несмотря на то, что Наталья Лобачева попросила наказать преступника строго, а государственное обвинение настаивало на 5 годах неволи, судья Пушкинского районного суда приговорила его всего
лишь к 2 годам колонии-поселения.

– Также суд обязал выплатить в качестве компенсации морального вреда потерпевшим 1 миллион рублей – то есть по 500 тысяч супруге и малолетнему ребенку погибшего Александра Лобачева, – рассказал нам адвокат потерпевших Алексей Горичев.

Вынося такой приговор, суд учел, кто Андрей Тарасов – отец двоих маленьких детей, что он хорошо характеризовался по службе в прокуратуре, а в 2000 году побывал в командировке в Чечне. У Александра Лобачева тоже был сын. 8-летний Вадим больше никогда не увидит папу.

– Два года – слишком мягкий срок за убийство человека, пусть даже и непреднамеренное. Но мужа мне теперь никто не вернет, – сказала нам Наталья Лобачева. – Ровно столько же – два года – мы потратили на то, чтобы добывать доказательства преступления: искать свидетелей, искать придуманного «Юрия» – делать все, чтобы виновник не ушел от наказания. Меня поразило, что Андрей Тарасов в суде отрицал свою вину до последнего, и мне кажется, он до сих пор не осознал своего преступления.

Эта история прежде всего о том, как высокопоставленные работники прокуратуры, которые по своему статусу должны охранять права человека, попав в ДТП, повели себя как самые обыкновенные жулики, только с большими связями. Сразу начались звонки на мобильный главам различных ведомств, какие-то странные истории с подменой крови, изворотливые показания. После использования всей этой «тяжелой артиллерии» наказать теперь уже экс-прокурора, пусть и не слишком сурово, оказалось тяжелейшей задачей, которую выполнили медленно, со скрипом и, кажется, только потому, что дело вызвало в Петербурге большой резонанс.