Online812

                  Шорт-лист на сей раз получился довольно ровным и довольно сильным. В него вошла примерно половина из десяти лучших романов года (в финал попали только романы). Но и довольно разнообразным тоже, что затрудняет какие бы то ни было прогнозы, потому что на вкус и цвет товарищей, как известно, нет, а категория литературного качества как некий общий знаменатель отличается, увы, заведомой субъективностью. Особенно в наши дни, когда вместо того, чтобы просто-напросто признаться: «Эта книга не моя», принято бурно негодовать: «Кто и как осмелился напечатать, выдвинуть на премию и провести в финал такое говно!»

Так что давайте допустим, что «Остромов» Дмитрия Быкова это просто-напросто «не моя книга», а вовсе не то, что вы вслед за мной про нее подумали. Хотя и во втором случае мы с вами тоже не сильно ошиблись бы: напечатал ее сам Быков в частично принадлежащем ему издательстве, выдвинул на премию один из авторов, печатающихся в том же издательстве, а провели в финал два быковских кума и одна кума. Которая, строго по А. С. Пушкину, привыкла замечать и язвительно описывать только чужие соломинки этически-эстетического свойства. Кстати, «Остромов» только что переиздан в одном томе с «Оправданием» и «Орфографией» – получился эдакий О-роман по твердой аналогии с Ё-мобилем.

Прямо к финалу «Нацбеста» вышли еще три выросшие из номинированных рукописей книги: «Пражская ночь» знаменитого Павла Пепперштейна, «Ты так любишь эти фильмы» загадочного Фигля-Мигля и «Книга без фотографий» все еще более-менее юного Сергея Шадрунова. Шансы есть, на мой взгляд, у каждой из трех новинок, хотя наверняка не сильно ошибусь, указав на то, что шансы все-таки минимальные.
Пепперштейн, (со)автор «Мифогенной любви каст» написал на сей раз вещицу не столько изящную, сколько даже изысканную: молодой политолог, поэт-верлибрист и наемный убийца в одном флаконе разгуливает по Праге с томиком Майринка (роман «Вальпургиева ночь») в одной руке и вздыбленным мужским естеством в другой – и попадает в конце концов на некий галюциногенно-прекрасный конец света. Несколько смущает только то, что читателю так и остается непонятным, что сей сон (и сон в руку), собственно, значит. Поэтому шансы и минимальные.

Роман Фигля-Мигля тоже сложен, вдобавок многоголосен (полифоничен), причем один из голосов принадлежит говорящей таксе, и даже детективен; правда, детектив здесь, как и у Пепперштейна, наполовину фантастический, наполовину расфокусированный. Здесь тоже имеется персонаж, единый в трех лицах, – муж Принцессы, директор гимназии и американский шпиён, по заказу которого вроде бы и происходят в романе убийства (как минимум часть из них). Отличный, без дураков, роман – и шансы его минимальны только из-за анонимности и, не в последнюю очередь, из-за дурацкого псевдонима. Вот скажешь со сцены: я голосую за Фигля-Мигля – и хорошо еще, если никто не воспримет это в чересчур расширительном смысле.

Сергей Шаргунов – верный ученик Эдуарда Лимонова – пишет прозу автобиографически-мемуарного плана. И, подобно своему учителю, к себе относится хорошо, а ко всем остальным людям – еще хуже. То есть автобиография получается восторженным панегириком, а мемуары, за редкими исключениями, – злой сатирой. Пишет Шаргунов хорошо – и выше обрисованный когнитивный диссонанс превосходное качество его прозы только подчеркивает. Шансы же его минимальны просто потому, что время побеждать для Шаргунова еще не настало. Сначала перманентной автобиографии предстоит стать с годами еще восторженнее, а мемуарам еще разоблачительнее.

Два главных фаворита, на мой взгляд, Михаил Елизаров и Андрей Рубанов с романами «Мультики» и «Психодел» соответственно. И лауреат Букеровской премии двухлетней давности Елизаров, и опубликовавший за год аж три новых романа (и сборник рассказов) Рубанов сейчас в острой моде – они нравятся «литературной общественности» одинаково (хотя и разным ее сегментам) – и нравятся при том, что пишут очень по-разному.
Елизаров – левак, экспериментатор и визионер, что видно, в частности, и по

«Мультикам», в которых социалистический реализм перерастает в ложно-исторический сюрреализм (и объединяет первое со вторым только вневременной садизм). Роман, может быть, и не столь хорош, как букероносный «Библиотекарь», – «Мультики» все же чересчур отдают Оруэллом и Бёрджесом (самым эрудированным напоминаю, что имею в виду 101-ю камеру из романа «1984» и «Заводной апельсин»), – но это вполне достойная «отдача», вполне достойное послевкусие, не правда ли?

Рубанов постепенно избавляется от имиджа этакого незадачливого графа Монте-Кристо эпохи первоначального накопления постсоветского капитала; роман «Психодел» написан уже не про себя любимого, а про нынешнюю московскую девку, – но про такую девку, которая и «Роллс-Ройс» на скаку остановит, и горящую избу погасит (то бишь пятимиллионную квартиру в сталинской высотке собственного жениха-раздолбая), а негорящую (съемное подмосковное жилье своего любовника – криминального авторитета), наоборот, запалит как свечу с обоих концов… Нескучное чтение, что по нашим временам уже немало, – а что самую малость пустоватое, так «словом высказать нельзя всю любовь к любимой»…

Как идеолог «Нацбеста» с его слоганом «Проснуться знаменитым» назову этот шорт-лист удачным (хотя и не безупречным) и практически не поддающимся расшифровке – шансы-то, повторяю, есть у всех. Да и состав жюри – при всей его непременной экзотичности – не позволяет предугадать имя победителя. За кого, например, проголосует прошлогодний лауреат и все же не столько писатель, сколько художник Эдуард Кочергин? Понятия не имею. А политический певец Noize MC? Я, честно говоря, до недавних пор слухом не слыхивал, что есть такой певец. А политический журналист Олег Кашин? Страшно даже подумать. А руководительница принципиально аполитичного СУПа Иванникова? А проректор СПбГУ Богданов? А кинорежиссер Учитель? А – если уж пойдет такая пьянка – Ксения Собчак?

Хотя на самом деле в Зимнем саду «Астории» все произойдет в обратном порядке: сначала проголосует (если поровну распределятся другие голоса) Ксения Собчак, а уж потом пойдет така-а-ая пьянка!                    

ранее:

Кто из писателей получит «Супернацбест» и $100 000
Что такое позитивная дискриминация
Как становятся лауреатами премии «Поэт»
Путина и Бродского сформировала идея «правильного пацанства»
«Тандем исторически отработал свое, он подлежит демонтажу»
Михалкову предложили определиться – «дурак» он или «лжец»
Cколько стоит прикрывшийся «Русский Букер»?