Online812

                 В земле не нашли ничего. Зато установили имя одного из расстрелянных в декабре 1918 года.

Напомним, что останки на Заячьем остове находили четыре раза: в 1989, 2007, 2009 годах  – случайно во время проведения земляных работ, и в 2010 году – во время целенаправленной поисковой акции. Все останки были найдены на территории бывшего хозяйственного двора Монетного двора. Сохранилась аэрофотосъемка, которая позволяет очертить возможные места тайных расстрелов. Хоздвор с глухим забором располагался за стенами Петропавловской крепости напротив зданий Монетного двора. Общее число найденных жертв составляет на сегодня 112 человек. Археологи утверждают: под новой автобусной стоянкой останков нет, но не исключено, что они находятся под вертолетной площадкой. Это «режимный» объект, который находится в ведении ФСО, копать под ним вряд ли разрешат.

Когда в декабре 2009 года были найдены останки 16 человек, их удалось отправить в Ленинградское областное Бюро судебно-медицинской экспертизы. Там работает известный петербургский судмедэксперт Вячеслав Попов. В середине 90-х он занимался идентификацией останков царской семьи, сейчас интересуется поисками останков четырех великих князей, расстрелянных 24 января 1919 года, предположительно на Заячьем острове.

Попов и его сотрудники определили, что среди 16 человек была одна женщина и один инвалид без левой ноги. Эксперт порекомендовал музейщикам сосредоточиться на поисках имени последнего. Сотрудники Музея истории Петербурга подняли газеты времен «красного террора», где публиковались расстрельные списки. В «Петроградской газете» от 20 декабря 1918 года был опубликован список имен – 15 мужчин и одна женщина. О некоторых не удалось собрать никакой информации, но Александр Рыков оказался участником обороны Порт-Артура, потерявшим ногу на русско-японской войне. Затем нашли внука Рыкова – Николая Крылова и тогда судмедэсперты провели генетическую экспертизу. Вячеслав Попов оценивает вероятность того, что найдены останки именно Рыкова в 99,9%. 

Это позволяет целенаправленно работать по остальным 15 останкам. Архивы спецслужб отвечают на запросы только в случае предоставления имени расстрелянного и отказывают, если речь идет только о датах, местах расстрелов и т.д. Сложнее с останками примерно 90 человек, найденных в 2010 году. Они находятся в нескольких десятках коробок в Музее истории Петербурга в условиях, пригодных для работы, но не подходящих для длительного хранения, а требуется долгая работа антропологов.

Еще одна проблема: не обследованными остаются 2,7 тысячи кв. метров хоздвора. Музей оценил расходы на продолжение исследований в 18 – 20 млн рублей. По источникам в середине 2011 года музею сократили бюджетное финансирование примерно на такую сумму. Тут уж не до раскопок. Остается уповать на федеральные средства и добровольные пожертвования. Фондом «Петропавловская крепость» организован сбор средств. 

Представители Музей истории Петербурга высказались против популярного предложения как можно скорее установить памятный знак на месте обнаружения останков. В этом случае власти посчитают закрытой историю с останками, найденными на Заячьем острове. Тогда искать деньги станет сложнее.

Петербургское отделение ВООПИиК и общество «Мемориал» считают недопустимой ситуацию, когда поиски останков жертв «красного террора» ведутся только на общественных началах и рассчитывают на вмешательство в эту историю нового губернатора Петербурга.    

Комментарий

Александр Марголис, историк:
– Вопрос о точном числе жертв «красного террора» в Петрограде не выяснен до сих пор. Считается, что еще до постановления Совнаркома от 5 сентября 1918 года «О красном терроре» здесь было расстреляно около 300 человек, в сентябре казнено около 900 заложников в Петрограде и свыше 500 – в Кронштадте. По опубликованным данным ПетроЧК, в августе 1918 – январе 1920 расстреляно всего 1215 человек. Полные списки казненных никогда не публиковались. Думаю, что расстрельные списки, обнародованные в петроградских газетах периода Гражданской войны, содержат имена лишь десятой доли жертв «красного террора». Сегодняшние хранители архивных документов на вопросы о расстрелах 1918 – 1921 годов отзываются полным незнанием.