Online812

                  Неделю, наверное, назад позвонила мне Наташа Синдеева, генеральный директор канала «Дождь», с предложением принять участие в интересном проекте — записать со мной «проповедь». Предполагалось, что я сделаю на камеру некое «страстное» высказывание на любую тему. Путин — козел, народ — быдло, все распилили, Сурков — демон. Одним словом, полная свобода творческого самовыражения. Мои коллеги, Антон Красовский и Маша Гессен, уже даже записали по проповеди. Яркие, меткие, жизненные, действительно страстные. Я сначала сказал Наташе Синдеевой: «Да, очень интересно, подумаю, что лучше: Путин — козел или народ — быдло».

Потом случился у меня насморк. А это, как известно, очень тяжелое заболевание. Наполеон, говорят, Ватерлоо проиграл из-за насморка. Не знаю, как Ватерлоо, но быть страстным и сопливым одновременно точно невозможно. Сейчас вроде все о’кей, но записывать проповедь не хочется. И проблема, конечно, не в бодром канале «Дождь», не в прекрасной Наташе Синдеевой. Проблема во мне.

Итак, я давно понял, что что-то не так. Говорить о проклятых проблемах России лично мне не только надоело. Мне кажется это бессмысленным и пошлым занятием. Именно пошлым. Впервые это слово применительно к нашей общественно-политической жизни употребил писатель и публицист Сергей Шаргунов: «Зовут на очередную ″общественно-важную передачу″, просят написать очередную ″злободневную колонку″, дать ″актуальный комментарий″…

И ты говоришь: нет.
Говоришь вдруг. А потом еще. И еще раз.

Не то что ехать куда-то, даже говорить ничего не хочется. И не потому, что сил нет или нечего сказать. А потому что poshlost. Ужасная. Слово, которое Набоков не мог перевести студентам и записывал латиницей.

…Сегодня не только слово «политик» позорно, но и «публицист» все чаще означает «пошляк». Правильные слова тоже бывают враньем. Когда ни на что не влияют.

Вы знаете, допустим, почему одних полпредов заменили на других? Нет. Вас это не касается. Власть бронирована и тонирована. Продолжайте болтать.

Вы можете пошатнуть своими блогами и статьями хотя бы карьеру одного министра? Едва ли. Зато можете сокрушаться обо всем, и об этом тоже. Ваши слова наверху подхватят с удовольствием. Скажите: «Я ничего не решаю», и голос свыше с выражением повторит: «Граждане не чувствуют свою причастность к событиям в стране». Пустое эхо.

Сегодня умножением политических слов заняты те, кто однажды, увы, избрал своим уделом их говорение и написание. Но обличения тщетны, прогнозы несбыточны, а идеи, еще недавно вызывавшие сердцебиение, похищены и выпотрошены. Высокие слова опущены. Даже былые убеждения уже ничего не объясняют.

Странно: последнее время дискуссий вроде бы стало больше, но ощущение пошлости усилилось. Не оттого ли, что теперь дозволены острые слова? Это даже поощряется. Кричите о коррупции и катастрофах, обвиняйте верхи (абстрактные по ТВ и конкретные по радио).

Громче!
Все равно: чем громче — тем пошлее...

Все превратились в актеров, играющих давно надоевшие роли. Кто-то притворяется следователем, кто-то иерархом, кто-то певцом...»

Кто-то, добавлю я от себя, патриотом, кто-то либералом, кто-то центристом. Сергей прав. Проблема в том, что все роли надоели, актеры фальшивят и даже срываются. Я сам давно отказываюсь от участия в каких-либо ток-шоу. Сделал недавно исключения для прямого эфира о Стиве Джобсе. Это хотя бы не про бессмысленную Россию, а про настоящую жизнь. Про «будьте голодными, будьте безрассудными».

Вы спросите, зачем я при таких мыслях сегодня здесь? Отвечаю: хочу перечислить все то, что мне больше НЕ хочется делать.                         

uskov.livejournal.com, фото muzcentrum.ru