Online812

                  «Известную интригу придает участие Дмитрия Быкова с «Остромовым» и Михаила Шишкина с «Письмовником» – первого и третьего призера первого розыгрыша премии, проведенного шесть лет назад. И тот, и другой вполне могут победить (допустим, поменявшись местами), если только не будет принято принципиальное «политическое» решение: двух курочек в одни руки не давать». Это сбывшаяся часть прогноза

«А поскольку такое решение скорее всего будет принято, то победят в том или ином порядке Ольга Славникова с «Легкой головой», Алексей Слаповский с «Большой книгой перемен» и Владимир Сорокин с «Метелью». У Славниковой – халтурный кич, у Слаповского – мухосранская Санта-Барбара, у Сорокина – скорее недурно, но в целом средненько. Но и Славникова, и Слаповский мощные лоббисты самих себя (особенно она), а на Сорокина – полуофициальная мода…. Сам бы я в этом шорт-листе не присуждал первую и вторую премию вообще никому, а третью отдал бы роману Юрия Буйды «Синяя кровь»…». Это несбывшаяся часть прогноза.

Сбывшаяся версия не только два месяца, но и всего два дня назад представлялась мне наименее вероятной. Да и не только мне. Тот же «гражданин поэт» сетовал накануне присуждения на то, что «премия дважды в одну воронку не залетает». Однако не будем зацикливаться на быковских воронках, сколько бы  их ни было и чего бы, а главное откуда, в них ни залетало. С миром отпустим, опять-таки, второго призера, не поизгалявшись над ним, Владимиром Сорокиным, похожим ныне на себя прежнего, как кастрированный домашний кот на некогда неукротимого помоечного.

«Большую книгу», провозгласили когда-то, будут присуждать за произведение размером не меньше 20 печатных листов; потом 20 как-то незаметно съежились до десяти; в полурассказе-полуповести «Метель» их всего четыре – но кого это волнует! Напечатали эти 4 листа аршинными буквами – вот и получилась книга, правда, не большая, а малая, – но – Сорокин же!!!

Михаил Шишкин – лауреат «Русского Букера», «Национального бестселлера» и дважды лауреат «Большой книги» – живет в Швейцарии. Там же, где наш бывший земляк Юрий Гальперин  и где когда-то жил другой наш бывший земляк – В. В. Набоков… Если верить валу обрушившихся на него премий и восторгов, автор «Письмовника», «Венерина Волоса», «Взятия Измаила» и «Всех ожидает одна ночь» (в ретроспективном порядке) – писатель и мыслитель масштаба Набокова, тогда как на самом деле он, скорее,  прозаик уровня Гальперина (уровня весьма и весьма недурного, так что если Шишкина вы уже читали и вам понравилось, постарайтесь теперь раздобыть «лимбусовскую» новинку Гальперина).

Год с небольшим назад я опубликовал на сайте «Фонтанка.ру» рецензию на только что вышедший тогда «Письмовник». Поскольку отношение мое к «Письмовнику» с тех пор не изменилось, перескажу прежние.

Шишкин – один из весьма немногих сегодня писателей-интеллектуалов; он, я бы сказал, вызывающе несовременен, – а значит, и вызывающе «фестивален», вызывающе «артхаусен»; о нем говорят даже те, кто его не читал, не читает и, скорее всего, никогда не прочтет. Да и вообще чтение прозы Шишкина – стилистически неизменно безукоризненной, – удовольствие сугубо выборочное. В том смысле выборочное, что его книги сами выбирают своего читателя. Анализировать его романы – в том числе и только что вышедший, – занятие не больно-то плодотворное. Потому что сам Шишкин (вслед за Набоковым) размечает свой текст вешками и снабжает умеренно волчьими капканами для незадачливого исследователя. Все твои интерпретации (кроме, разве что, заведомо идиотских) он заранее продумал, учел и в определенном смысле дезавуировал. Да и вообще, не будь присущ подобным конструкциям заведомо уничижительный характер, Шишкина вполне можно было бы назвать Набоковым-light. Русскоязычной версией. Light англоязычного Набокова, если уж совсем точно.

Остается расшифровать мессидж нынешнего тройного присуждения, включающего в себя два повторных и одно более чем сомнительное. Прежде всего, это знак неприятия всех остальных произведений, вошедших в шорт-лист. Или, позволю себе заподозрить, знак их непрочтения. Ведь имена Шишкина, Сорокина и Быкова можно было назвать, даже не раскрыв новые книги этих плодовитых сочинителей; а попробуй, например, сравнить с ними (или друг с другом) книги Юрия Буйды и Сергея Солоуха. Это ж читать и читать надо!

Правда, обращает на себя внимание неуспех «намеченных» мною  в лауреаты Ольги Славниковой и Алексея Слаповского, да и Сергея Кузнецова тоже. Проигнорировав этих успешных и (в первых двух случаях) хорошо раскрученных писателей, жюри высказалось против беллетристики, против, прошу прощения, нарратива (то есть описательности), откровенно предпочтя так называемое худло, то есть прозу, обладающую по определению выдающимися художественными достоинствами. Парадоксальна неудача Славниковой, которая сама резко понизила себе планку, перейдя в последнем романе на «пиджн-рашн» (заведомо упрощенный русский), чтобы ее легче  было переводить на «пиджн-инглиш», – и за это поплатилась. Закрути она стилистику «Легкой головы» на уровне прежних книг, – глядишь, и подвинула бы из тройки Сорокина. А может, и Шишкина. Ну, не Быкова же?
Итак, Шишкин прошел в тройку и вышел на первое место как большой стилист, каковым он «на нынешние деньги» и является. Сорокин вошел в тройку и занял второе место как обуржуазившийся хулиган, как одомашненный кот, как живое воплощение осуждаемого только на словах термидора. Ну, а Быков занял место на пьедестале просто потому, что в очередной раз включили утюг.

Любопытно, что во всех трех премированных произведениях описывается некая фантастическая, альтернативная, не существующая и никогда не существовавшая Россия. Что ж, жюри «Большой книги» ответило на этот вызов достойно, сформировав некую фантастическую, альтернативную, не существующую и никогда не существовавшую литературную реальность.

ранее:

Люди культуры заговорили о пересмотре приватизации
Легко ли говорить о пятом пункте в прямом телеэфире?
Что я прочитал о любви в толстых журналах
Как гроссмейстер Свидлер дал шахматам надежду на выживание
«У режиссеров не хватает духу сказать Безрукову: «Сережа, так твою мать, немедленно прекрати кривляться!»»
Справедливо ли присудили Нобелевскую премию по литературе 80-летнему шведу?