Online812

                 Во всех трех изоляторах бюллетени в Думу были присланы отдельно от голограмм. Председатель избирательной комиссии в изоляторе на Арсенальной набережной пожаловался нам, что ему пришлось всю ночь их приклеивать. Насколько я знаю, на все остальные участки в городе пришли уже готовые бюллетени. Другая странность – бюллетени в ЗакС были другого цвета.

Больше всего нарушений, на мой взгляд, было в СИЗО на Академика Лебедева. В помещении стояла отдельная электронная урна для сотрудников, и две урны для подследственных — одна переносная, а вторая, как они сказали, резервная. Мы поинтересовались зачем, на что нам ответили — а вдруг электричества не будет? Из других странностей сразу в глаза бросилось то, что на 200 подследственных они взяли по 600 бюллетеней в ЗакС и в Думу. Мы начали допытываться, зачем им столько. Мне сказали, что это с расчетом на то, что здесь могут проголосовать сотрудники. Хорошо, если сотрудники живут в городе, значит они должны взять открепительные талоны, сколько вы их получили? Сто с чем-то, но могут же конвойные приехать! Кстати, в другом изоляторе мы выяснили, что был приказ по городу запретить все перемещения в день выборов. То есть на этом тоже могли сыграть очень серьезно.

Возникли проблемы  и с наблюдателями — в помещении был человек от «Справедливой России», а наблюдателя от КПРФ не пустили. На вопрос «почему?», внятного ответа не последовало. Кстати, не пришел наблюдатель и от «Единой России». Видимо просто не додумались туда людей отправить.

Голосование выглядело так: из камеры выводят человека, подводят к столу со списками, где сидят две дамы в форме (сотрудницы учреждения), человек называет фамилию, получает бюллетени и уходит в кабину. Я спросила, каким образом они узнают, что это именно тот человек, кем назвался? «Да вот карточки у нас есть в другом месте, паспорта-то у них отбирают», – ответили мне. Проблема в том что в эти карточки они не то что не смотрели, их близко нигде не было! То есть можно было совершенно произвольно хоть по несколько человек выводить и сколько угодно раз голосовать. Контроль, по их словам, осуществляла видеокамера.

Нас даже близко не подпустили к людям, чтобы узнать, как они проголосовали и как настроены. Сотрудники и начальник создавали очень нервную обстановку и не дали нам поговорить. Конечно, они постарались поскорее нас выпроводить.

Мы поехали на следующий избирательный участок — в СИЗО на Арсенальной набережной. Там отсутствовала электронная кабина, и стояла всего одна урна, хотя подследственных женщин хватало. В остальном – все более-менее нормально.

В  Крестах было гораздо больше порядка, потому что к ним аккредитовались восемь съемочных групп с разных телеканалов. Все было сделано как положено — одна урна на две тысячи подследственных и всего 37 открепительных талонов. На столах у членов избирательной комиссии лежала картотека. Люди подходили, называли фамилию, члены избиркома находили их карточку, сверяли с фотографией, и только тогда выдавали бюллетени.

После объезда по СИЗО около шести часов вечера мы заехали на Гостинку, посмотрели на все это безобразие. В результате мы до ночи ездили по участкам и развозили еду и воду. По закону задержанного человека могут держать не больше трех часов и отправлять в суд. В этот  раз у них было указание никого не отпускать и оставлять на ночь, даже людей с паспортами. Людей ночь держали, потом повезли в суд. Там девять автобусов стояло, народ томился без воды и туалетов часами. Некоторых после четырех уже начали выпускать. Никакой организованности, полное нарушение законов.

Нашу сотрудницу Лену Попову и волонтеров отправили в 28 отделение в переулке Крылова. Полицейские вели себя очень грубо, меня, члена наблюдательной комиссии за содержанием заключенных, не пустили к задержанным.

Из открытого окна доносились жуткие крики — сотрудники уголовного отдела били женщину. Она была не с акции, а проходила по другому делу. На мой вопрос, что здесь происходит, полицейские ответили, что мне показалось.

Задерживали и несовершеннолетних. Прибежала мама с паспортом, и ей не отдавали ее ребенка. Отказались отдавать и папе, когда он пришел. Сказали, что на детей составили протоколы за то что они оказались на акции и их поставят на учет в детскую комнату милиции.

Что-то мы вырастили в нашем городе... С одной стороны, конечно, радует проснувшаяся гражданская ответственность, но такой приказ сверху поступил — делай что хочешь. В то, что полицейские поддерживают людей я не очень-то верю. Это игра в добрых и злых следователей. Я считаю, что если в полиции есть порядочные люди, они должны уволиться. Это как в 1991 году — нельзя воевать со своим народом. В армии ломают волю людей. И сегодня началась та же дедовщина, только в обществе — нужно сломать через колено людей, чтобы не пикали.

По поводу того, что задержанных сразу забривают в армию ничего конкретного сказать не могу. Я читала на «Фонтанке», что таким образом служить отправили десять человек, но к нам они не обращались. Мы с Загородного вытаскивали других ребят. С другой стороны, 8 декабря из Твери поступило сообщение, что один молодой человек с белой ленточкой с акции был отвезен в военкомат и уже утром получил повестку.

Сейчас идут постоянные облавы. На днях милиция устроила чес в общежитии Политеха. Неприятная история произошла в Колпино — на горячую линию позвонила женщина, у которой муж работает в ФСБ, и они и не собирались отмазывать сына от армии. Так утром к ним пришли автоматчики и увезли сына. А за ней приехала скорая — такой стресс был.

В среду был забавный момент, когда я вела правовую школу в своей организации и инструктировала призывников. Люди сидят, я рассказываю. Тут же сидит бабушка и плачет, а мать привозит наголо обритого мальчишку, которого она вытащила со сборного пункта. Потом  второго. Встретили их аплодисментами. Они конечно были ошалевшие, потому что только оттуда выскочили.

Пару дней назад я госпитализировала мальчика, 27 ноября призванного из Калининграда. Он служит на корабле в Кронштадте и его избивали, унижали и оскорбляли. Он с родственниками попрощался и был готов броситься в воду. Я тут же позвонила дежурному военному прокурору, и он выехал на место и разобрался с этой проблемой.                         

ранее:

«Пока на Ржевском полигоне идет дележка земли, солдатами никто не хочет заниматься»
Меня в четвертый раз беспричинно задерживают в аэропорту
 Курсанты МЧС 2,5 часа стояли на морозе в летней обуви
Почему власть не хочет, чтобы молодежь служила рядом с домом
«Среди призванных этой весной ребят уже есть погибшие»
«Людей держат в страхе перед армией, чтобы они откупались»