Online812

                 Смех, по определению, возникает при виде чего-то нелепого, неожиданного, при совмещении несовместимого, нарушающем автоматизм восприятия. Мне лично доводилось видеть, как зрители смеялись на премьере «Списка Шиндлера» в покойном кинотеатре «Баррикада», потому что на экране были евреи, а евреи – это смешно. Ведь они реагируют на всё иначе, чем нормальные пацаны. Поэтому же смешны пьяные, нервные, верующие и умные: они видят связи между вещами и событиями, невидные другим, смешливым. Дураку смешно все.

Для него любая связь внове, любое явление – неожиданно, и любая сложность – повод к потехе. Та степень незнания мира и людей, которая нужна, чтобы назвать «Резню» комедией, должна из чистого человеколюбия вознаграждаться помещением в стационар с пометкой «хранить вечно».

На самом деле, разумеется, это чистая психодрама. Одна из многих десятков, если не сотен, скроенных по шаблону, пол-века назад заданному великой пьесой Эдварда Олби «Кто боится Вирджинии Вулф?». Несколько взрослых, приличных, социально адекватных людей собираются вместе по неважному поводу – а то и вовсе без оного – и принимаются общаться. И вот какая-нибудь мелочь (случайно брошенная фраза, оговорка, невинный намек) высвобождает скрытый от глаз личный, болезненный сюжет, тот – следующий, – и так по цепочке, лавинообразно, одна за одной распрямляются все тайные пружины, – мании, фобии, неврозы, застарелые комплексы, – сшибая социальные маски и обнажая неприглядную суть героев. Мирная беседа оборачивается безумной пляской скелетов из всех шкафов, – и если дело обходится без летального исхода, можно считать, что участникам несказанно повезло. Пьеса Ясмины Реза, экранизированная Поланским, построена точь-в-точь по этому образцу.

78-летний Роман Поланский – едва ли не последний из великих режиссеров мирового кино, который умеет делать простые вещи. Без спецэффектов, рваного монтажа, нарушений повествования и изобразительных изысков, – а так, с ходу, с чистого листа, в одном интерьере и шаг за шагом. Он может, конечно, ради увеселения почтеннейшей публики отправить героя в мировое турне в поисках девятых врат, ведущих в преисподнюю, – но необходимости в этом нет никакой: пережив Холокост и гибель жены от рук сатанистов, Поланский в любой момент, в любом пейзаже и в любом герое может обнаружить и приоткрыть зрителям ту дверь, за которой – хаос и мрак без пути.

Например, в обычной благоустроенной нью-йоркской квартирке, где встречаются родители двух подравшихся одноклассников. За час с небольшим от их приветливости, разумности и терпимости не останется и следа. «Этим миром правят боги резни», – скажет самый циничный, самый преуспевший и респектабельный из них. Как и в давнем, эталонном фильме Поланского, все его герои обречены попасть в конце концов в Китайский квартал. Место, где нет ни правил, ни разума, ни шансов на смысл.

Поланский не впервые ограничивается одной декорацией: семнадцать лет назад в «Смерти и Деве» он проделал то же самое даже не с четырьмя, а с тремя персонажами. «Резня», пожалуй, не столь совершенна, – хотя в том нет вины ни постановщика, ни изумительного актерского квартета (Джоди Фостер, Джон С. Рейли, Кейт Уинслет и Кристоф Вальц работают, возможно, в излишне бенефисной, «концертной» манере, но – все четверо – безупречно). Просто Ясмина Реза как драматург уступает Поланскому как режиссеру. Ей не под силу вытащить из своих героев столько, сколько Поланский в них закладывает. Замах оказывается сильнее удара: самые страшные в фильме – первые двадцать минут, когда еще ничего не высказано и не выявлено, а герои обмениваются любезностями и улыбками, зато воздух можно резать ножом.

Когда же напряжение наконец начинает выходить на поверхность сюжета, проступать в репликах и поступках, прорываться истерическими вспышками, откровенными выпадами и бранью, – все оказывается чуть менее фатально, чем было обещано. Да, все четверо обнажены, сокрушены и повержены, однако за рамки человеческого эта драма не выходит.
Герои «Смерти и Девы» постепенно спускались в самый ад. Герои «Резни» честно проходят чистилище. Но не далее.                    

ранее:

«Главная проблема фильма «Высоцкий» не в том, что он плох, а то, что он глуп»
Стоит ли идти в кино на «Поля смерти»?
Cтоит ли идти в кино на «Жила-была одна баба»?