Online812

                  Загадка природы

Обычных переводчиков в городе тысячи, синхронистов — сотни, а на высшем уровне работают лишь десятки. Одна из них Оксана Якименко (на фото), переводчик с английского и венгерского с 16-летним стажем. Английский, конечно, самый востребованный язык переводов. Но и таких синхронистов экстра-класса в Петербурге наберется всего 8-10 пар, по ооновским меркам – при переводе они передают более 85 процентов информации. Синхронистов считают именно парами, потому что в одиночку они практически не работают.

– Мы сменяем друг друга каждые 20-30 минут. Пока один переводит, другой отдыхает, – говорит Оксана.

Мозг синхрониста — уникальная субстанция, которую с особым интересом изучают нейрофизиологи. Обычные люди могут либо говорить, либо слушать, совмещать эти два процесса крайне трудно, один обязательно страдает. А переводчики воспринимают и воспроизводят речь параллельно и равноценно, с задержкой максимум 4-5 секунд. Как у них это получается — загадка для науки.

– Это природная склонность плюс тренировка, – считает Якименко. – И, конечно, должно быть идеальное знание языка. У нас же нет времени вспоминать слова.

У синхронистов развита «полигамия», они могут обмениваться партнерами в зависимости от тематики перевода. Оксана, например специализируется на микро- и макроэкономике, культуре (особенно на современной), и юриспруденции.

– Это значит, что я постоянно слежу за новостями в этих сферах. Если я не буду знать имен многочисленных художников, то просто не услышу их во время выступления оратора, – говорит Оксана.

Ее график расписан уже на полгода вперед. А ее коллег, специализирующихся на медицине, – и вовсе на год. Это редкие специалисты, в городе их человек шесть наберется. Еще столько же в Москве, а обслуживать приходится всю Россию. В регионах переводчикам просто не хватает практики, чтобы выйти на такой же высокий уровень.

– Помимо медицины, сейчас еще очень востребован технический перевод и синхроны в сфере IT, – отметила Якименко.

За день работы высококлассный переводчик с английского языка получает 12-16 тысяч рублей. В месяц хороший специалист может быть занят примерно 10 дней. На большее не хватит сил, к тому же часто приходится летать в другие города. Переводчики с других языков стоят дороже. Самые дорогие – те, кто в совершенстве владеет восточными языками, — корейским, китайским и японским. Они зарабатывают по 25 тысяч в день. Но таких в Петербурге и вовсе единицы.

Медведев синхронистам милее Путина 

Один из самых оплачиваемых – Виктор Ульяненко, ведущий специалист России по Поднебесной, автор книги «Шокирующий Китай». Второй – Константин Яхонтов, потомственный востоковед.

Кого только они не переводили за восемь лет работы! В сентябре 2010 года на Ярославском мировом политическом форуме Ульяненко работал с Дмитрием Медведевым. Переводить президента для синхронистов – почти праздник. В отличие от многих других политиков Медведев говорит медленно и внятно, сказывается юридическое прошлое. Впрочем, и он умудрился преподнести Ульяненко неприятный сюрприз. 

– По стандартам ООН выступающие должны предоставить синхронному переводчику текст своего доклада за 4-5 дней до выступления, – говорит Виктор. – На деле эти бумаги попадают к нам в лучшем случае за день до мероприятия. Времени на подготовку практически не остается. А референт Медведева и вовсе отдал нам текст его выступления за час до начала форума. Но я как-то успел просмотреть его речь. И вот президент выходит на сцену, здоровается и вдруг говорит: «А ну его, этот доклад! Давайте я просто так с вами пообщаюсь, в свободной форме». А что прикажете делать нам, синхронным переводчикам? Вот и приходится выкручиваться как-то.

Зато Медведев не любитель просторечных, а то и жаргонных выражений, которые то и дело мелькают в речи Владимира Путина. Их трудно переводить на иностранный, смысл-то передать не проблема, а вот подобрать такое же стилистически окрашенное слово бывает невозможно.

– Руководители старой закалки любят ввернуть в свое выступление цитату из советской классики, из комедий Гайдая, вроде: «Тебя посодют, а ты не воруй!» или что-нибудь из Ильфа и Петрова. Иностранцы не знают контекста этих фраз, – объясняет Оксана Якименко. 

Доходит до того, что иногда переводчикам приходится говорить: «А сейчас выступающий пошутил, посмейтесь, пожалуйста».

Хуже всех говорят олигархи

– У некоторых синхронных переводчиков есть претензии к бывшему председателю Совета Федерации Сергею Миронову, – признается Виктор Ульяненко. – У него очень странная привычка устраивать постоянные пресс-конференции по дороге из зала в туалет. И переводчики, которые во время короткого перерыва бегут из уборной, просто не могут попасть обратно на свое рабочее место, потому что Сергей Миронов уже что-то кукует в микрофон.

– По международным стандартам речь с темпом более 70 слов в минуту вообще не подлежит синхронному переводу, – говорит Виктор Ульяненко. – Если оратор говорит слишком быстро, то переводчик может встать и уйти. Это его право. Правда, в России это правило не работает. У нас синхронисты в любом случае остаются на своем рабочем месте.

Олигархи склонны тараторить. Алюминиевый король Олег Дерипаска и один из владельцев «Норильского никеля» Владимир Потанин не пропускают практически ни одного форума и, выступая, говорят так быстро, что легко заткнут за пояс Тину Канделаки.

Но самый ад начинался, когда на сцену поднимался бывший министр экономического развития и торговли Герман Греф. Мало того, что он говорил быстрее всех своих коллег вместе взятых, так у него еще были проблемы с дикцией. Часть букв экс-министр просто проглатывал.

Непредсказуемые выводы Матвиенко

У питерских переводчиков паника началась прошлым летом. Тогда в губернаторы города прочили зампреда правительства Дмитрия Козака.

– Все синхронисты знают, что за ним не поспеть. И мы с ужасом думали, что придется регулярно его переводить ближайшие лет пять, – признается Оксана Якименко.

Но, к радости переводчиков, губернатором стал неразговорчивый Георгий Полтавченко. Он так редко выступает, что Оксане еще не разу не довелось с ним поработать.  

– У синхронистов должно быть хорошо развито чувство предвосхищения, – говорит переводчица. – Тут, конечно, помогает общая эрудированность в теме, когда уже не хуже специалиста знаешь, чем он может закончить фразу. Но, например, Валентина Матвиенко говорила сложными длинными фразами с непредсказуемыми выводами. Там уж никакое предвосхищение не помогало.

По словам Якименко, синхронисты волнуются перед каждой работой как актеры, выходящие на сцену, а горло берегут – как оперные певцы. Для тренировки дыхания многие из них занимаются плаванием, поют в хоре или играют на духовых инструментах.

– А один прекрасный переводчик с французского тренировал свою реакцию, упражняясь в фехтовании, – улыбается Оксана. 

Переводчик предотвратил третью мировую войну

Впрочем, еще 10-15 лет переводчикам приходилось намного труднее, они работали, словно на пороховой бочке. В конце 90-х годов российские бизнесмены не отличались вежливостью. Они легко могли оскорбить как переводчика, так и своих коллег по переговорам.

– Если бы я тогда переводил все, что россияне и китайцы говорили друг другу, то давно началась бы Третья мировая война, – говорит Виктор Ульяненко. – В 90-х годах переговоры между бизнесменами вполне могли идти по поводу обмена вагона тушенки на вагон алюминия. Представляете, какие люди собирались в зале переговоров? Какой-нибудь наш бизнесмен мог крикнуть: «Ты скажи этому козлу, что если он меня обманет, я его…!» И дальше мат. Я переводил: «Честный бизнес будет исключительно выгоден в будущем для обеих наших сторон».

Сейчас таких жарких переговоров практически не бывает. Впрочем, иногда китайцы все-таки допускают грубость. Не так давно на банковском конгрессе в Петербурге разъяренный китаец швырнул в лицо изумленному казаху текст договора. Но тот не смутился и, поймав папку с документами, кинул ее обратно.

– Китайцы сейчас стали очень спесивые, – рассказывает Виктор Ульяненко. – Они чувствуют свою силу. Конечно, чиновники высшего уровня всегда очень вежливы, но обычные бизнесмены могут выйти из себя.

Синхронному переводчику всегда надо быть настороже. Опасным может быть даже его рабочее место. В Петербурге специальные звуконепроницаемые кабинки для переводчиков есть только в Константиновском дворце, гостинице «Прибалтийская» и еще в паре-тройке мест. В остальных случаях организаторы устанавливают временные кабинки, не заботясь при этом об удобстве переводчиков.

– Однажды на международном экономическом форуме в Иркутске синхронных переводчиков посадили на маленький подиум позади зала, – рассказывает Виктор Ульяненко. – Мое место оказалось на самом краю этой платформы. Я сидел и боялся пошевелиться, чтобы ненароком не свалиться вниз. А падать было высоко. В какой-то момент я все-таки забылся и тут же вместе со стулом с грохотом полетел вниз. В момент полета я уже начал высказывать все то, что думаю об организаторах. Я кричал так громко, что на время даже заглушил оратора, который выступал на сцене. В задних рядах зала даже началась паника. Так что наша профессия может быть крайне опасна.                     

Катерина КУЗНЕЦОВА, Елена МИХИНА