Online812

           Это не мешало представителям университетской науки с уважением относиться к церковным ученым и даже избирать их членами Императорской академии наук.

Но не по богословскому отделению, которое просто не существовало. Когда сегодня радетели «теологического факультета» в СПбГУ, в частности протоиерей Кирилл Копейкин, ходивший на поклон к ректору Николаю Кропачеву, говорят, что богословие здесь преподавалось всегда, они лукавят, как патриарх Кирилл, который утверждает, что никогда не надевал подаренные ему часы «Brеguet» стоимостью $30 000. Преподавались отдельные церковно-исторические дисциплины, существовали и соответствующие кафедры, но отнюдь не факультет. Лишь один раз традицию пытались нарушить: в 1918 г. закрытую большевистским Наркомпросом Духовную академию намеревались спасти, превратив ее в богословский факультет Петроградского университета…

Когда в 1992 году Министерство образования создало специальность «теология», то это отражало представления новой российской бюрократии о «демократической России». Теоретически внедрение богословия в учебно-научный процесс было бы полезно, поскольку изучение истории и культуры христианских обществ немыслимо без понимания основ христианской веры. Комплекс богословских дисциплин мог стать важным фактором прогресса гуманитарной науки в России и способствовать конкурентному развитию религиоведения, которое унаследовало от советской эпохи свое жалкое существование. Однако этого не произошло. Не в последнюю очередь потому, что развитие богословия, как и любой науки, предполагает свободу, университетскую автономию от чиновников, будь то патриарх или министр, ректор или компания «садовниц», тщательно стригущих «куст» факультетов.

Сегодня в России оформился парадокс богословского знания. Он заключатся в  том, что главные эксперты в этой области трудятся в светских институциях, а не в церковных заведениях, которые вынуждены паразитировать на сторонних специалистах, как это делает многотомная «Православная Энциклопедия». Круг этих экспертов хорошо известен, и исследователь, интересующийся определенной проблемой, прекрасно осведомлен, к кому конкретно с каким вопросам стоит обращаться.

Серьезное научное богословие давно стало «сетевой деятельностью», не предполагающей создания «учебно-научных структурных подразделений» в виде факультетов с их омертвляющим формализмом. Сегодня организационное разделение богословской проблематики и общеисторических проблем окажется губительным для обоих направлений.

Существующие организационные структуры, претендующие на развитие богословие, так и остались не востребованы современным обществом. Никак себя не проявил и возглавляемый Кириллом Копейкиным университетский Научно-богословский центр междисциплинарных исследований, который, кстати, является не общеуниверситетской структурой, а подразделением факультета искусств.

Подобное соподчинение указывает то место, которое богословию отводит университетская бюрократия. Это подтверждает и судьба петербургских «околотеологических» инициатив, прежде всего Высшей религиозно-философской школы Натальи Печерской и Института богословия и философии семейства Сапроновых, возникших еще в начале 1990-х гг. на волне интереса к «духовному».

Если первый превратился в «клуб по интересам», «отбивающим» гранты разного рода, то второй благополучно почил в виде богословской кафедры Русской христианской гуманитарной академии Дмитрия Бурлаки, наиболее коммерчески успешного проекта, где предлагают стать богословом всего за 54 000 рублей в год. Столь же невостребованным осталось и интересное начинание профессора Анатолия Алексеева в виде кафедры библиистики на филфаке СПбГУ, формирование которой совершается по остаточному принципу за счет студентов с недостаточной мотивацией.

Однако идею внедрения «теологии» в массы успешно подхватила Московская патриархия, которая давно пытается переложить  обязанность религиозного воспитания граждан на плечи государства и оплатить его из кармана налогоплательщиков. Еще в 1999 г. было создано отделение теологии Учебно-методического объединения классических университетов, которое, с помощью Свято-Тихоновского православного университета в Москве, разработала систему «клонирования» богословских факультетов по всей России.

Однако факт остается фактом. За последние 20 лет РПЦ не создала систему начального религиозного образования на своей территории и не сумела возродить церковную науку в стенах духовных академий, уровень образования в которых просто несравним с уровнем университетского образования. Это просто неинтересно руководству патриархии даже с точки зрения превращения «теологии» в «полит-технологии»: сегодня богословие уже не способно отвлечь внимание людей от скандала вокруг патриаршей квартиры и других негативных явлений в жизни Церкви, здесь нужны красивые картинки вроде Pussy Riot.

Такая ситуация снимает с повестки дня вопрос о государственном признании церковных дипломов, и стремление создать совместно с СПбГУ богословскую структуру оказывается лишь недобросовестным средством легитимизации некачественного образовательного продукта.

Впрочем, нынешний интерес СПб духовной академии к созданию теологического факультета имеет свои особенности. Даже согласно официальной информации эта идея возникла после включения в состав университета ФГОУ СПО «Санкт-Петербургский государственный колледж физической культуры и спорта, экономики и технологии», который располагается в историческом здании академии на Обводном канале, дом 7.

Борьба СПбДА за свою alma mater имеют долгую историю. Еще в 1993 г. Анатолий Собчак подписал распоряжение о передаче здания Петербургской епархии, вторгнувшись тем самым в компетенцию федерального центра. СПбДА все же сумела воспользоваться благоприятной конъюнктурой, заполучив в свое распоряжение северное крыло здания. Однако бессменный директор техникума Татьяна Жидких оказалась более сильным лоббистом. На уровне Министерства образования и правительства ей удалось добиться того, что вопрос о передаче здания «попам», как не стеснялись говорить на совещаниях в Белом доме, был снят с повестки дня.

Впрочем, ни петербургский митрополит, ни московский патриарх не перетрудились, пытаясь вернуть здание старейшему богословскому учреждению России. В конце концов, речь шла не о приобретении элитной недвижимости, а о сомнительном с точки зрения сиюминутной выгоды вложении средств в церковное образование. Как бы то ни было, после 1998 г. активных действий по возвращению Обводного, 7, не предпринималось, а после 2000 г. спортсмены сумели окончательно выжить богословов со своих площадей.

Сегодня спорное здание можно было бы без проблем вернуть для церковных нужд по 327-му федеральному закону «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения», принятому в ноябре 2010 г., даже несмотря на отсутствие подзаконных актов. Однако это прекрасно понимала и искушенная в интригах Т. Жидких, которая поспешила вручить себя сильному покровителю в лице СПбГУ, добившись 30 декабря 2011 г. распоряжения правительства № 2457-р о создании на базе колледжа структурного подразделения университета.

Академия, приложившая немало усилий к налаживанию контактов с университетом, оказалась в сложном положении. Т. Жидких прекрасно понимала, что конфликт с СПбГУ крайне нежелателен для СПбДА. Однако церковная дипломатия предприняла контрмеры. Идея создания «теологического факультета» при университете, которому формально начинает принадлежать дом № 7 на Обводном канале, неминуемо поставит вопрос о возвращении здания прежнему хозяину и исходе спортсменов в новые помещения. Налицо попытка мягкого церковного «рейдерства»...

В то же время не похоже, что руководство университета горит желанием решать церковные проблемы. Известно, что когда люди хотят решить какую-нибудь задачу, они ее решают, в противном случае они создают комиссии и созывают конференции. Сторонникам нового факультета как раз было предложено организовать научную конференцию «Теологическое образование в классическом университете». Хочется  надеяться, что конференцией все и закончится. В настоящее время создание в Петербурге теологического факультета не только не принесет никакой пользы, но и нарушит уже сложившиеся научные связи.

Впрочем, это не единственные проблемы, которые «теологи» создают университету. Так,  пункт 7 устава СПбГУ гласит, что в университете не допускается осуществление деятельности организационных структур религиозных организаций. На каких же основаниях здесь действует православных приход при храме святых апостолов Петра и Павла, настоятелям которого и является автор идеи теологического факультета Кирилл Копейкин? Наверняка возглавляющие университет юристы знают единственно правильный ответ, обычным гражданам недоступный.