Online812

                Даже великий мастер визуализации вымышленных миров Кен Рассел предпочитал изготавливать отдельные фантасмагорические клипы-вариации на мотивы творчества своих героев, будь то Лист, Малер или Чайковский, и вставлять их локальными эпизодами в свои байопики, всю остальную реальность изображая пусть стильной, но все же жизнеподобной. Пожалуй, один лишь Содерберг в «Кафке» решился идти до конца и по самую маковку погрузил гениального пражского невротика в измышленную им же самим Прагу.

Ныне же к Содербергу присоединился Джеймс МакТиг, проделавший то же самое с другим невротиком – балтиморским: Эдгаром Алланом По. Правда, робкий от природы (что было уже вполне понятно в его «V как Вендетта»), МакТиг не решился проделать это сам. И, как это принято в среде культовых режиссёров, призвал на помощь маньяка. Тот кропотливо воспроизводит кровавые мизансцены из рассказов По, а автор, у которого все равно как раз творческий кризис, устремляется по его следу.

Ловушки «соответствия исторической правде», в которые одни зрители так любят попадаться, с тем чтобы другие тут же принялись их высмеивать, расставлены по фильму МакТига в изобилии. Конечно же, и те, и другие поступают неразумно, – но вина в этом не их, а автора, не удосужившегося, говоря на режиссерском жаргоне, «внятно задать правила игры». То есть непротиворечиво обозначить уровень условности, на котором разворачивается действие.

Если все происходящее – лишь авторская фантазия на темы творчества Эдгара По, то к чему столь кокетливо рассыпать по фильму мелкие биографические сведения вроде недолгого обучения в Вест-Пойнте? К чему запасаться в качестве обоснования тем, что о последних днях жизни писателя и впрямь ничего не известно, и вписывать фантазийный сюжет в строгие хронологические рамки? К чему вообще вести главного героя к предначертанной смерти?

Комикс – он и есть комикс; и если бы герой с затейливым именем Эдгар Аллан По весь фильм напропалую метался между колодцем и маятником, низвергался в Мальстрём и размуровывал черных котов, время от времени превращаясь в черного ворона, а в финале умчался навстречу кровавому закату – никто б и слова не сказал. Как выражаются нынче на сетевых просторах, готика такая готика.

Если же авторы работают с исторической реальностью, то вопросов возникает не меньше. Например, такой, вполне частный: каким чудом хрупкой невесте Эдгара По, заживо схороненной, удаётся из положения лёжа пробить крышку гроба? Неужто в среде балтиморской аристократии середины XIX века был так популярен фильм «Убить Билла», что ей посчастливилось перенять оттуда кой-какие полезные навыки? А что смотрит по вечерам на своем DVD-плеере сам По, который изъясняется со своей невестой суконным языком романтических мелодрам? Это автор «Сердца-обличителя» или «Поющих в терновнике-II»?..

Есть проблемы и более общего порядка. Отсутствие сведений о последних днях По – удобная территория, чтобы возводить на ней любые, самые бредовые домыслы, но при одном условии: если они не уничтожают собственную мотивировку. По фильму Эдгар По, ввязавшийся в расследование, постоянно появляется то здесь, то там, и все в людных местах: в театре, в редакции, в полицейском участке… И как же при столь бурной деятельности последние дни героя могут оказаться покрыты тайной?

Будем справедливы: ничего индивидуального, специфически мактиговского в этих проблемах нет. Нынешний Голливуд, одновременно культивируя супертехничность аттракциона и гиперреализм изображения, попадается в подобные силки не реже двух раз в месяц. Но Джеймс МакТиг – автор модный, энергичный и самоуверенный. Это скучные прилежные профи наступают на одни и те же общепринятые грабли, не замечая увечий или считая их положенной по регламенту частью рабочего процесса. МакТиг выставляет свои синяки напоказ, словно знак кастовой принадлежности. Попросту говоря – проговаривается. Во всеуслышание. И когда иной просвещенный зритель простодушно изречет сакраментальное «это не Эдгар По», то МакТигу останется лишь поддакнуть. Он ведь сам передоверил экранное воссоздание мира По – главный трюк фильма – маньяку.

Нерешительно застрять на полпути между честным комиксом и честной исторической реконструкцией – значит открыто выставить себя всего лишь имитатором. Детективный поджанр «убийства под копирку», использованный МакТигом, оборачивается описанием режиссерского метода.

«Я сталкиваюсь с плагиатором, неспособным изобрести что-нибудь оригинальное», – презрительно бросает злодею в лицо Эдгар По в финальной сцене. Злодею ли? Точно ли именно злодей занят воспроизведением его рассказов – или это авторы фильма извлекают из рассказов По мизансцены покровавее, чтобы потрясти присутствующих? Поручив маньяку строить изображение, МакТиг попадает в собственную ловушку и накрепко, у всех на виду, застревает в самом опасном режиссёрском амплуа: копииста. Это он упрощает и уплощает сложнейшие рассказы По до гиньольных поделок, и нечего кивать на картонную, наспех выписанную фигуру маньяка. Как ни ищи, разницы между ними не обнаружишь.

В финале маньяк собирается отправиться в Париж: дескать, там появился молодой автор по имени Жюль Верн, чьи произведения очень напоминают ему рассказы мистера По. Поистине, большей оплеухи МакТиг себе отвесить не мог. Так что его фильм можно смело рекомендовать всем, кто тоже способен обнаружить некоторое сходство между творчество По и Верна. Им уже ничего не повредит.                  

ранее:

Стоит ли идти в кино на «Голодные игры»
Фильм «Шапито-шоу»: под многозначительностью скрывается трэш
«Фауст» ясен и нервозен, как текст, сплошь состоящий из коротких фраз»
Стоит ли идти на «Резню» Романа Поланского?
«Главная проблема фильма «Высоцкий» не в том, что он плох, а то, что он глуп»