Online812

                    «Матч смерти» по Кассилю

Не готов оценивать художественный уровень фильма. Не буду останавливаться и на профессионализме авторов, хотя нельзя не обратить внимание на то, что главная героиня, учительница немецкого языка в исполнении Елизаветы Боярской, имеет явные проблемы со склонением личных местоимений, пытаясь объясниться в любви на языке Гете и Шиллера, а вратарь в исполнении Сергея Безрукова – самый маленький по росту в футбольной команде, в то время как по идее должен быть выше всех.

Но спортивную составляющую фильма тоже оставим в стороне. Тем более что консультантом на фильме работал известный в недавнем прошлом голкипер Сергей Овчинников. И работал, видимо, успешно, раз на прошлой неделе Дик Адвокат включил его в тренерский штаб сборной России на Евро-2012.

Предстоящее первенство Европы по футболу держали в уме и создатели «Матча». «В Украине будет проходить важнейшее футбольное событие, что также сыграет в пользу будущего фильма» – не скрывают они. Но все-таки главный повод – 70-летие так называемого «матча смерти» в Киеве.

Остановимся исключительно на исторической составляющей. Авторство выражения «матч смерти» принадлежит известному в советское время писателю и футбольному болельщику Льву Кассилю. Это создатель популярного «Вратаря республики» еще во время войны, будучи военным корреспондентом в «Известиях», первым рассказал историю о трагической судьбе футболистов киевского «Динамо». Уже позже его коллега Александр Борщаговский написал сначала повесть «Матч смерти», затем на ее основе создал книгу «Тревожные облака». А в 1962-м на «Мосфильме» сделали фильм «Третий тайм» с Леонидом Куравлевым в главной роли.

Во всех этих произведениях история выглядела вкратце следующим образом. Футболисты киевского «Динамо», не успевшие эвакуироваться с приходом в город фашистов, истосковавшись по футболу, тренируются на заброшенном пустыре, о чем становится известно немецким властям, которые предлагают им провести товарищеский матч. Кто-то, конечно, против, считая, что играть с фашистами в футбол – позор и предательство, но верх берет иная точка зрения. Мол, обыграем фашистов и поднимем дух земляков.

Истощенные и ослабленные динамовцы действительно обыгрывают сытых немцев, которые со злости грубят, а им еще потворствует и судья. В перерыве в раздевалку к советским футболистам заходит эсэсовец и приказывает проиграть – иначе расстрел. Но динамовцы продолжают забивать голы на поле, окруженном солдатами вермахта с собаками. Не дожидаясь финального свистка, фашисты сажают победителей в грузовик и увозят в Бабий Яр.

Политика с эротикой

Оценка самого факта проведения матча в оккупированном Киеве даже в этом героическом изложении никогда не отличалась единодушием. Одни восхищались смелостью футболистов, одержавших победу над оккупантам, другие возмущались: мол, пока мы голодные и холодные, мокли в грязных окопах под фашистскими пулями, молодые и здоровые парни  где-то глубоко в гитлеровском тылу гоняли мяч с фашистами.

Между тем красивая легенда,  обраставшая диковинными подробностями, пользовалась большой популярностью в народе. До такой степени, что и спустя семьдесят лет сняли новое кино «Матч» по той же классической схеме. Разве что в соответствии с велением времени в сценарий добавили немного эротики и побольше политики, а моральная проблематика – сопротивление или коллаборационизм – рассматривается на фоне обычного любовного треугольника.

Главный герой фильма вратарь Раневич (фамилия голкипера довоенного киевского «Динамо», одного из лучших в стране, была Трусевич) влюбляется в свою поклонницу Анну и одного парированного пенальти оказывается вполне достаточно, чтобы заполучить красавицу в постель (может быть, в запланированной к показу по телевидению четырехчасовой версии этому отведут побольше времени).

Но тут приходят немцы и новый бургомистр принуждает Анну к замужеству – иначе ее возлюбленный будет отправлен в лагерь, вместо того чтобы играть в футбол в оккупированном Киеве. Раневич защищает ворота в свитере красного цвета и говорит по-русски с одесским акцентом, его соперник на любовном фронте – по-украински, одет в национальную одежду и хлебом-солью встречает немцев. И все это на фоне киевлянок, сожительствующих с оккупантами, и украинских жандармов с желто-синими повязками на рукавах, сгоняющих евреев в гетто и расстреливающих пациентов психлечебницы.

На Украине, где «Матч» едва допустили к национальному показу, обиделись именно на политическую составляющую. ««Рембо» же не станут показывать во Вьетнаме», – заявил один из местных кинокритиков.

Взволновала премьера и немцев, чья футбольная сборная на Евро будет играть как раз в украинских городах и может нарваться на не самый адекватный прием со стороны местных болельщиков, которые верят как раз в спортивную составляющую фильма. Тем более что в Германии накануне проходившего в этой стране чемпионата мира 2006 года (именно тогда впервые в турнире столь высокого уровня участвовала сборная Украины) специально проводилось расследования на разных уровнях, вплоть до прокуратуры Гамбурга, специализирующейся на преступлениях национал-социалистов, и немцы сомневаются, что «матч смерти» как таковой имел место.

Согласны с ними многие историки и на Украине, которые разобрались, как и какие футболисты действительно находились в оккупированном Киеве.

«Старт» против зенитчиков

Современные исследования той истории выяснили примерно следующее. Многие в Киеве (особенно те, кто помнил немецкую оккупацию времен Первой мировой войны) были уверены, что при немцах хуже, чем при Сталине, не будет, и бежать в 1941-м с оккупированной территории не собирались. В том числе спортсмены. Среди них были и футболисты общества «Динамо», которое относилось к НКВД. Впрочем, подавляющее большинство динамовских спортсменов просто числились работниками органов НКВД, чтобы иметь соответствующую зарплату и прочие льготы.

Кроме того, была категория воевавших киевлян, оказавшихся в оккупации после того, как вышли из окружения. Именно таким образом в Киев и попал вратарь Трусевич.

Тем временем в Киеве было создано спортивное общество под патриотическим названием «Рух», лидерам которого удалось уговорить защищать их цвета некоторых известных киевских спортсменов. Динамовцев тоже всячески зазывали под знамена этого спортивного клуба, но те отказались. И совсем не из идейных соображений. Просто директор одного из киевских хлебозаводов, известный в городе как страстный болельщик «Динамо», собрал их у себя, дал работу и возможность тренироваться. Естественно, с ведома новой власти, у которой был в фаворе, – Йозеф Кодрик имел австрийские корни, был отлично образован и свободно говорил по-немецки.

Любящие спорт немцы только приветствовали появление футбольной команды (естественно, в ней были не только игроки киевского «Динамо»), потенциального соперника. К лету 1942 года оккупанты несколько ослабили режим в Киеве и стали проводить спортивные мероприятия.

Одних только футбольных матчей зафиксировано тридцать три. Команда хлебозавода, получившая название «Старт», провела в июне-августе в Киеве девять официальных встреч: семь – с оккупантами, две – с националистами из «Руха» и во всех победила. Выяснить статистику удалось благодаря сохранившимся афишам на двух языках (вход на стадион был, кстати, платным – 5 карбованцев) и сообщениям прессы.

Педантичные немцы анонсировали все матчи, но отчеты о них давали далеко не всегда, потому что вечно проигрывали, что им в конце концов и надоело.

Переоценивать спортивную составляющую успеха тоже не следует – все-таки за «Старт» играли профессионалы, пусть и вынужденные работать на хлебозаводе по 12 часов в день, против обычных любителей.

Появление легенды

Историки считают, что вошла в историю как «матч смерти» и стала мифом игра, состоявшаяся 9 августа 1942 года. Проходила игра, кстати, на сохранившемся до сих пор стадионе «Зенит», а в соперниках у «Старта» была команда «Flakelf», что можно перевести как «Одиннадцать зенитчиков». Так что играли представители именно этого рода войск, хотя по легенде это была команда «Люфтваффе» – авиация считалась элитным подразделением вермахта, что, видимо, должно было делало успех советской команды более значимым.

Все, происходящее на поле, излагалось в советской легенде довольно точно, и это придавало истории достоверность. Как-никак зрителей – живых свидетелей, способных уличить в обмане, хватало. А вот фальсификация событий вне поля, до и после матча позволяла создателям мифа придать истории необходимую политическую окраску.

Кстати,  вряд ли немцы грубили на поле исподтишка, раз сохранилось совместное фото команд после матча (никогда у нас, впрочем, не публиковавшееся), есть и воспоминания участников матча о том, что никто на них перед и по ходу матча не «давил», а после не было никаких арестов и футболисты спокойно покинули стадион.

Больше того, через неделю они провели еще один матч, уже против «Руха» и разгромили команду националистов, обозленные лидеры которых и нажаловались немцам на игроков «Старта», якобы нарушающих введенный ими режим и пропагандирующих своими победами советский спорт.

В лагерь Сырец под Киевом отправили только тех, кто до войны играл за киевское «Динамо». Один, действительно сотрудничавший с НКВД, был казнен сразу, еще трое футболистов (в их числе и Трусевич) погибли через полгода, когда начались массовые расстрелы из-за участившихся побегов, и их спортивное прошлое при этом не имело абсолютно никакого значения.

Уцелевшие участники футбольных событий в Киеве 1942-го, естественно, популяризировали так называемый «матч смерти». А что оставалось людям, которые отлично знали, как в ГУЛАГ отправлялись люди, просто побывавшие в плену, и понимали, что может ждать тех, кто добровольно играл с фашистами в футбол? Уж лучше работать на советскую пропагандистскую машину.

Понятно недовольство ветеранов Великой Отечественной, когда они слышат о нынешних разоблачениях, но может быть, молодежи-то пора знать все-таки правду и тех, кому нет шестнадцати, не стоит пускать на «клюкву» под названием «Матч».

31 мая этого года, между прочим, исполняется 70 лет блокадному матчу в Ленинграде, вокруг которого тоже создано немало легенд. В городе ожидаются торжества, на стадионе «Динамо» открывается памятник, запланирован большой спортивный праздник. Но фильма, слава богу, не будет.