Online812

                 Но ничего этого за 20 месяцев не появилось, закон повис в воздухе и ни власть, ни те, кого он касается напрямую, не понимают толком, что с ним делать. Если его начать применять буквально и тотально, то надо для начала закрыть практически все наше ТВ. Впрочем, для принятого у нас избирательного применения закона он очень даже годится.

Цензура разрешается

Власть, думаю, и сама понимала: закон сомнительный, поэтому его вступление в силу отнесли на период после выборов президента. И закон этот надо рассматривать в ряду других сопутствующих «товаров», принятых летом 2012 года: введение ответственности за клевету в Уголовный кодекс с одновременным увеличением размера штрафов, и т.н. закон о черных списках интернет-сайтов.

В федеральный закон «Об информации…» внесена новая статья 15.1. Статья начинается просто: «В целях ограничения доступа к сайтам в сети «Интернет», содержащим информацию, распространение которой в РФ запрещено, создается единая автоматизированная информационная система».

Казалось бы, есть ст. 29 Конституции РФ: «Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается». Поэтому само понятие «информации, распространение которой в России запрещено», нарушает конституционное право, тем более что перекрывать доступ собираются не через суд, а через решения федерального органа исполнительной власти, что и есть цензура (правда, не предварительная, как в СССР, а последующая).

Естественно, что конкретно говорится о сайтах с детской порнографией, с инструкциями по производству наркотиков и осуществлению суицида. И все это вроде бы разумно и оправданно, и трудно оспорить…

Но список запретов легко увеличить, т.к. в новой статье 15.1 есть часть 5, пункт 2, где говорится, что любой суд может признать информацию на любом сайте «информацией, распространение которой в РФ запрещено».

Подвести под запрет можно все, что угодно, достаточно объявить, что контент возбуждает социальную, расовую, национальную или, скажем, религиозную ненависть. В современных российских судах нет никаких препятствий к тому, чтобы признать возбуждающим ненависть к частной собственности «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса или возбуждающей ненависть к социальной группе православных священников «Сказку о попе и работнике его Балде» А. С. Пушкина.

Лично я против любых запретов в мире информации по двум причинам. Во-первых, потому, что полный список вреда и вредоносных объектов и сообщений составить невозможно, интернет велик, за ним не поспеть даже Роскомнадзору, кроме того, запретят в интернете – будут распространять на бумаге; а, во-вторых, потому, что информация – это мир знаков, бороться же надо с миром вещей. И не надо два этих мира путать.

Заблокировав чтение книг Геббельса, не ликвидировать неонацистские группы, у которых подобная литература уже давно на руках. Борьба с наркотиками в интернете – это иллюзия, потому что на рынках, у станций метро, можно видеть одних и тех же мужчин, к которым деловито подходят люди, суют деньги, обмениваются двумя словами и куда-то уходят. И все, заметьте, без помощи www. И наркоманами становятся не потому, что об этом прочитали в интернете. И кончают жизнь самоубийством не из-за вредных сайтов – уверен, что сайты запретят, а в статистике никаких изменений не произойдет, даже если запретить вдобавок «Бедную Лизу» Н. М. Карамзина и «Писатель и самоубийство» Г. Ш. Чхартишвили.

31 августа 2012 г., примерно в 12 часов дня я смотрел одним глазом серию фильма «Тайны следствия». Начальник отдела милиции говорит, сопротивляясь тому, что его отдел должен раскрывать некое преступление: «Зачем нам этот геморрой?» Теперь, с 1 сентября, слово на ТВ якобы под запретом. Ну допустим, что серию переозвучат, криминальное слово сотрут. И что? Его перестанут произносить в жизни? 

Беременная слониха и ее урод

Но ловить новый закон на подобных очевидных нелепостях нет смысла – он для других случаев. Когда потребуется на законном основании передвинуть какую-нибудь конкретную телепередачу на время после 23 час. Или затруднить продажу какой-либо книги, журнала, газеты…

20 месяцев, прошедшие между принятием закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и его вступлением в законную силу, – это между прочим, срок беременности слонихи. В итоге родился уродец, который у всех вызывает удивление своей несообразностью. Статья 2 нововведенного закона поражает объемом предполагаемых запретов. К информации, запрещенной для распространения среди детей, относится:

1) побуждающая детей к совершению действий, представляющих угрозу их жизни или здоровью (в том числе к причинению вреда своему здоровью, самоубийству);

2) способная вызвать у детей желание употребить наркотические средства, психотропные и (или) одурманивающие вещества, табачные изделия, алкогольную и спиртосодержащую продукцию, пиво и напитки, изготавливаемые на его основе, принять участие в азартных играх, заниматься проституцией, бродяжничеством или попрошайничеством;

3) обосновывающая или оправдывающая допустимость насилия… по отношению к людям или животным (за исключением случаев, предусмотренных настоящим Федеральным законом);

4) отрицающая семейные ценности и формирующая неуважение к родителям или другим членам семьи;

5) оправдывающая противоправное поведение;

6) содержащая нецензурную брань;

7) содержащая информацию порнографического характера.

Даже Штирлиц, на что уж положительный персонаж, но и тот курит и выпивает вместе с  Холтоффом, т.е. его поведение подпадает под признаки ст. 2, части 2, а также убивает агента, которого играл Лев Дуров (признак ст. 2, части 3).

Расстроившись за Штирлица, я стал вспоминать, какие художественные фильмы в полной мере, без изъятий соответствуют ст. 2, и вспомнил, например, фильмы «Веселые ребята» (1934), «Цирк» (1936), «Подвиг разведчика» (1947), «Кубанские казаки» (1949), а также «Белинский» (1951) и «Большая семья» (1952). Иными словами, эстетически новый закон имеет в виду наш «золотой фонд» – фильмы сталинского времени, прошедшие суровую советскую цензуру. В сущности, они и были предназначены для детей, поскольку от реальности надежно изолированы.

Впрочем, в законе выделены три возрастные границы: 6 лет, 12 и 16, и чем старше ребенок, тем больше послаблений. Скажем, после 12 лет все же допускаются «не эксплуатирующие интереса к сексу и не носящие возбуждающего или оскорбительного характера эпизодические ненатуралистические изображение или описание половых отношений между мужчиной и женщиной, за исключением изображения или описания действий сексуального характера». Но поскольку понять, что такое «изображение половых отношений без изображения действий сексуального характера» не в состоянии никто (с учетом того, что sexus по-латински – это и есть «пол»), все послабления оказываются фикцией, просто игрой в слова.

Возможно, правда, что половые отношения без действий сексуального характера – это когда Штирлиц смотрит в фильме на свою жену с расстояния в семь метров. И полов два (мужской и женский), и действий нет – оба неподвижно сидят.

Кстати, после 16 лет разрешены «не эксплуатирующие интереса к сексу и не носящие оскорбительного характера изображение или описание половых отношений между мужчиной и женщиной, за исключением изображения или описания действий сексуального характера».

Сравнение формулировок показывает, что убрано слово «возбуждающего». Т.е. начиная с 16 лет подростков уже можно возбуждать, хотя по-прежнему нельзя показывать действия, а до 12 лет возбуждать нельзя.

Вопросов эти формулировки вызывают немало: скажем, по каким симптомам оценивать возбуждение? будут ли создаваться специальные контрольные группы из детей-испытуемых для проверки наличия возбуждения с целью присвоения информационных меток фильмам и иным передачам? Дело-то очень серьезное, и подходить надо научно.

Мне в этой связи сразу вспоминается признание И. А. Бродского из его эссе «Less than one»: «<...> В пуританской атмосфере сталинской России можно было завестись от стопроцентно невинного соцреалистического полотна «Прием в комсомол» (картина С. А. Григорьева, 1949 г. – М. 3.), бесчисленные репродукции коего украшали почти каждую классную комнату. Среди изображенных на картине персонажей была молодая блондинка, сидящая в кресле, нога на ногу, так что виднелись пять – шесть сантиметров ее бедра. Не столько этот кусочек бедра сам по себе, сколько его контраст с темным платьем женщины, вот что сводило меня с ума и преследовало во сне».

Новый закон (вместе с другими нормативными актами «цензурной серии») заметно усилил роль чиновников, имеющих прерогативу интерпретации закона и обладающих правом проверки исполнения. Виноватым теперь может быть любой, что открывает фантастические перспективы.

Интерпретационных моментов в законе два. Первый – что считать информацией, причиняющей вред развитию. Лично я, например, полагаю, что это информационные программы типа «Времени» и «Вестей», некритически ретранслируя заявления официальных лиц. Ребенок тормозится в развитии, принимая ложь или полуправду за правду и отучается от самостоятельного поиска истины, что и составляет суть процесса индивидуального развития. Также исключительна вредна для умственного развития ребенка религиозная пропаганда, путающая представления о реальном мире и законах его устройства, получаемая на уроках биологии, физики и химии.

Второй интерпретационный момент – полное снятие запрета на оборот «информационной продукции, имеющей значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества». Что считать значительной ценностью, кто будет это определять? На основе этого пункта можно что угодно разрешить и что угодно запретить. Кстати, на канале РенТВ 1 сентября в вечерний прайм-тайм показали фильм «Особенности национальной охоты» – примитивная комедия о непрерывном пьянстве веселой компании, побуждающая детей употреблять спиртосодержащую продукцию, пиво и напитки, изготавливаемые на его основе. Очевидно, ошибочно полагали, что это изделие имеет культурную ценность для общества.

СМИ вменили в обязанность маркировать издания и материалы: «6+» (после 6 лет), «12-» (т.е. до 12 лет) и т.д. Закон предусматривает выделение четырех возрастных групп: до 6 лет, от 6 до 12, от 12 до 16, от 16 до 18. Причем у каждой группы свои ограничения. Теперь представим детский оздоровительный лагерь. Раньше тут стоял общий телевизор, теперь надо поставить 3 или 4, каждый – в отдельное помещение, тщательно проследить за сепарацией детей в соответствии с возрастом и наблюдать, чтобы 7-летний не перебежал в комнату «12 – 16». Далее изучить информационные метки и выключать в соответствующей просмотровой комнате телеприемники тогда, когда фильм или передача не соответствует по своей информационной метке возрасту. Не говоря уже о том, что ребенок в 6 лет и 1 месяц и в 11 лет 9 месяцев – это просто разные галактики и смотреть одно и то же не будут. Понятно, что все это требует дополнительных телеприемников, помещений и персонала.

Ребенок может смотреть телеприемник и дома. Здесь за поступающий в его голову телеконтент отвечают родители, хотя точно это в законе не прописано. Уже показывают фильмы, снабженные меткой «12+». Видимо, считается, что то ли сами дети, то ли их родители должны сразу выключить телеприемники, если детям меньше 12 лет. Скоро на эту тему появятся пародии.

Но не все так безнадежно! Можно же, например, опросить в школе 11-летних детей (а примеры аналогичных опросов об электоральных предпочтениях родителей известны), что они давеча смотрели по телевизору?.. И если окажется, например, что они смотрят сериал «След», нарушающий ст. 2, части 1 – 7, то уже можно предъявить родителям ненадлежащее исполнение родительских обязанностей и нарушение закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», грозить лишением родительских прав – опять же с надеждами на статусную ренту.

Особая история – интернет. Не исключаю, что главный интерес заказчиков новых законов связан именно с ним. Пока что на основе закона сетевые издания в интернете будут вынуждены весь контент маркировать «18+», поскольку сам контент формируется динамически, в том числе и пользователями. А если, скажем, в кафе с Wi-Fi есть дети, то владелец за невыполнение требований закона может быть оштрафован, поэтому будет вынужден закрыть для приема все сайты, кроме «0+».

Домашний интернет потенциально доступен детям, но тут закон пока не дает ясности, кто отвечает за детей – родители или провайдер. В принципе можно обязать провайдеров закрыть доступ к определенным сайтам по конкретным IP-адресам – техническая возможность для этого есть. Если, например, в доме есть ребенок 5 лет, то для компьютера для данной квартиры будут закрыты все маркированные сайты кроме сайтов для детей до 6 лет. Это уже немного напоминает  Оруэлла «1984», но именно в этом направлении мы и движемся. А гробить интернет эффективнее всего, прикрываясь именно защитой интересов детей, и то, что мы сейчас наблюдаем, это только вкрадчивое начало.

В качестве финальной виньетки не могу не привести один сюжетец из моего любимого 1937 года. 3 марта 1937 г. в докладе на пленуме ЦК Сталин упомянул троцкистскую группу «пройдохи Шефло в Норвегии, приютившую у себя обер-шпиона Троцкого и помогавшую ему пакостить Советскому Союзу».

Олав Шефло (1883 – 1943) был известным норвежским политиком, коммунистом, членом Исполкома Коминтерна (1921 – 1927). В 1928 г. вышел из компартии, сделав антисталинский жест, и поддерживал Троцкого, когда тот жил в Норвегии в 1935 – 1936 г. 

В ответ Шефло поместил в норвежской газете ехидную заметку, в которой, в частности, написал, что пролетариев Сталин использует, «как ассирийцы использовали священных кошек в войне против египтян». Как известно, ассирийские воины привязывали к своим щитам кошек, а египтяне не осмеливались обрушивать мечи на священных животных (каковыми почитали кошек) и поэтому проигрывали битвы. В Кремле в качестве священных кошек решили использовать детей.                    

Михаил ЗОЛОТОНОСОВ