Online812

              О войне он не рассказывал, да я почему-то особо и не расспрашивал. Однако моя первая дворовая драка (лет в шесть, наверное) была связана с войной: кто-то из ровесников во дворе прокричал мне, что «все жиды во время войны отсиживались в Ташкенте»… Сколько я себя помню, отец всё время болел, кашлял и кашлял… Говорили, что плеврит, что всё началось на фронте. А потом выяснилось, что туберкулёз.

Жили мы в коммуналке – в подвале на 3-й Мещанской. И хотя считалось, что это полуподвал (чем я очень гордился: всё-таки не подвал какой-нибудь), сырости там было достаточно. В общем, когда при Хрущеве в Москве начали активно строить, мама моя пошла просить, чтобы семье фронтовика (нас было четверо на 14 кв.метров) дали квартиру. Долгие были походы, километры справок, попытки пробиться к «начальству»… И вот однажды один такой начальник (я до сих пор помню его фамилию) сказал маме: «Вот если бы у вашего мужа была открытая форма туберкулеза, мы бы смогли решить ваш вопрос». У отца была закрытая форма туберкулеза.

Отец умер, так и не дождавшись переезда из подвала. Гвардии ефрейтор Исаак Борисович Берман переехал на Востряковское кладбище. Этому переезду советская родина не могла воспрепятствовать.

Я всегда не любил большинство советских фильмов о войне. С их фальшивым оптимизмом в отутюженных гимнастерках, с их тупой мудростью отцов-командиров в аккуратненьких седовласых паричках. Правду о войне я находил в книжках Светланы Алексиевич, Василя Быкова, в фильмах Германа, Чухрая, Трегубовича… Список можно продолжить, но он невелик.

Оставьте в покое день 9-го мая. Дайте людям побыть в тишине, наедине с теми, кто им дорог.                

Борис БЕРГМАН