Online812

       Эти журналистско-политические конструкции могут оказаться не соответствующими реальности, но в них самих есть некоторый внутренний смысл. Можно же придумать и так, и эдак; можно эту лесенку перекинуть туда, а не сюда – и посмотреть, например, что от этого изменится. Это полезная для ума работа. Если делать ее регулярно (как это происходит, например, в англоязычной журналистике), мир перестает казаться убогим. А ведь именно убожество – определяющая черта советского и теперь нового российского универсума.

Самый яркий пример – «Вести недели», в которых Дмитрий Киселев долго разжевывал тезис о том, что Навальный – это Гитлер. Там это сделано так топорно, что можно даже провозгласить эту телегу эйдосом риторического убожества. А раз это эйдос, т.е. образ, у него много воплощений. Например, еженедельник «Эксперт». Настоящим сетевым хитом стал конспект предпоследнего номера, посвященного итогам региональных выборов. Конспект сделал некто nikolaitsch, вот из раздела о Навальном: «Фашизм. Гитлер. Механизмы манипуляции. Фашизм. Гитлер. Фашизм. Нацизм. Запредельно зверский оскал немецкого нацизма. Фашизм. Евреи в газовых камерах. Классический фашизм итальянского типа. Нацизм. Фашизм – это движение среднего класса. Средний класс не ограничивается мелкой буржуазией, это еще и люди свободных профессий, наемные специалисты (врачи, учителя, инженеры), чиновники, служащие компаний, офицеры, квалифицированные рабочие. Диктатура. Муссолини. Гитлер. Пиночет. Фашизм. Робеспьер. Сталин. Троцкий. Гитлер. Рэм. Фашистская политика. Гитлер. Альбац, Гуриев, Быков. Третьесортный вождь».

«Фейсбук» радостно лайкал и шарил этот прекрасный (и очень точный) конспект, поражался убожеству, сетовал и все как положено – пока не началось массовое обсуждение очередной колонки Кашина «Сергей Капков и возвращение Булата Окуджавы».

Кашин там пишет не о самом начальнике московской культуры, а о дружном интеллигентском плаче, который раздался при слухах о его увольнении (впоследствии неподтвердившихся). Конструкция у него получается такая: принято думать, что интеллигенция (советская, другой нет) по природе своей оппозиционна – смеет выйти на площадь, рубит правду в глаза и непреклонно изобличает кровавый режим. Но casus Kapkov показал, по Кашину, что интеллигенция оппозиционна совсем в другом смысле – она не противопоставляет власти себя и своих лидеров как, например, андеграунд официозу, а поклоняется более-менее человеческим фигурам, уже апроприированным официозом. Например, очень любит Окуджаву. А не какого-нибудь там никогда не печатавшегося Леона Богданова. В общем, Капков, облагородивший парк Горького и наладивший какие-то небессмысленные театры, это такой Окуджава, а вставшая на его защиту интеллигенция доказала, что «у этой интеллигенции есть вполне четкий запрос на лояльность, ей хочется быть лояльной, а на площадь, наоборот, не хочется, что бы там ни советовал Галич и прочие формальные иконы этой социальной группы».

И какую, вы думаете, реакцию со стороны интеллигенции вызвала эта колонка? Правильно. «Кашин – фашист». То есть сама формула воспроизводилась, конечно, иронически, примерно с интонацией разрешенного Жванецкого, но воспроизводилась именно она. Та самая, которую разжевал телезрителям Дмитрий Киселев. Понятийная конструкция Кашина – вместе с новым политическим термином «Окуджава» – неожиданно оказалась верной. Реальный Окуджава при проведении этого мыслительного эксперимента, кстати, никак не пострадал.