Online812

          Закон, регламентирующий работу «скорой помощи», как и все законы в нашей стране, несомненно, принимался для того, чтобы ее улучшить. Лев Авербах в этом не сомневается. Поэтому с надеждой открыл увесистый документ на 75 листах.

– Мне, человеку с 20-летним опытом работы на «скорой» сначала фельдшером, потом врачом, затем руководителем частной службы «скорой помощи», с трудом удалось одолеть его. Но многое так и осталось непонятным. Создалось ощущение, что документ писал не один человек, а несколько, причем используя разные эпитеты, порой не совсем корректные. Получилось, как в мультфильме про дядю Федора: «А здоровье мое… не очень, то лапы мерзнут, то хвост отваливается».

Но оставим форму и перейдем к содержанию документа. Основное изменение коснется бригад «скорой помощи» – в них теперь официально появились фельдшерские выездные бригады. Город давно жалуется на то, что врачей не хватает, старый персонал бежит из службы – слишком тяжело, а новый – не приходит, ему не до романтики. Очевидно, документ принимался на будущее. Предвидя ситуацию, законодатели решали подстраховаться. Нет врачей – и не надо, посадим фельдшеров.

– Не пугайтесь, – успокоил Лев Авербах. – С 1 января 2014 года вряд ли что изменится. Как работали, так и будут работать врачи, где они есть. А вот когда уйдут… На периферии, например, в Ленинградской области, где около 80 бригад «скорой помощи», а укомплектовано врачами только 20, это решение сейчас очень даже кстати.

Лев Авербах согласен с уважаемым г-ном Багненко, который, скорее всего, в большой степени приложил руку к созданию этого документа, т.к. является главным специалистом Минздрава РФ по «скорой помощи», что фельдшер вполне справится с возложенными на «скорую помощь» функциями. А их всего две – оказать пациенту медицинскую помощь и доставить его до больницы. Это только у нас в стране врач «скорой помощи» всегда был специалистом самого высокого класса. В городе даже создавались элитные кардиологические и неврологические бригады, которые на месте оказывали специализированную помощь. Теперь, согласно приказу, их упразднят и оставят только бригады анестезиологии-реанимации. Вот тут будет царствовать «хотя бы один» врач, как написано в приказе. Но зато в его арсенале появится дополнительное и дорогостоящее оборудование.

В список обязательного оснащения специализированных бригад «скорой помощи» включены: портативный анализатор крови, портативный УЗ-сканер для выполнения эхокардиографии, портативный аппарат для эхо-энцефалографии, портативный многофункциональный аппарат УЗИ диагностики и многое другое. Чтобы работать с ними, врач должен получить специальные сертификаты. Пока их никто не имеет, и потребуется много денег на обучение.

– Да и не нужно врачу «скорой помощи» в условиях мегаполиса так много супердорогой и сверхфункциональной аппаратуры, ведь его задача – сориентироваться в диагнозе и отправить пациента в специализированную клинику, – считает Лев Авербах. – А уже в больнице ему сделают все исследования. Поэтому никакого эффекта такое оснащение не даст – это выброшенные деньги.

Одна треть документа занимает описание работы стационаров, где планируется организовать отделения «скорой». Здесь в течение 1-3 дней пациентов собираются ставить на ноги и отправлять по домам. Лев Авербах сомневается, пойдет ли такая медпомощь на пользу тем, кто нуждается в серьезном лечении – например, пациентам с инфарктом или инсультом.

– Если тяжелого больного продержать в отделении «скорой помощи» больше суток – он может умереть! Сегодня таких больных немедленно отправляют в специализированные кардиохирургические или неврологические отделения. В некоторых больницах созданы неврологические центры, в них были вложены немалые деньги. Теперь потребуются огромные средства на организацию отделений стационарной «скорой помощи». Зачем, если функцию приема и распределения больных выполняют приемные отделения больниц, которые тоже когда-то реконструировались по специальной программе и были нацелены на оказания экстренной помощи и быстрого распределения пациентов по отделениям?

Вот в глубинке такие отделения нужны – там не хватает врачей и хорошего оснащения, и больного приходится транспортировать в город.

Стационарные отделения «скорой помощи» планируются с еще одной целью – разгрузить работу «03». Ожидается, что пациенты будут сами приходить в больницы.

– Что произойдет? Больной с острым животом ринется в рядом стоящую клинику, а в этот день хирургическое отделение не дежурит! Он в следующую больницу – а там нет мест. Сегодня на городскую «скорую» поступает план свободных мест и дежурных стационаров, в соответствии с которыми пациентов везут по больницам. А когда люди пойдут сами – начнется бардак.

Лев Авербах считает, что практически все эти нововведения – лишь способ осваивания денег.

Непонятно разделение на экстренные и неотложные вызовы. Экстренные – те, что представляют угрозу жизни. Неотложные – которые могут подождать. Решать этот жизненно важный вопрос предстоит диспетчеру «скорой».

– Но даже врач, приехавший на вызов, не всегда знает, чем может угрожать пациенту его состояние. Вызов на ОРЗ может обернуться острым стенозом гортани и удушьем. А диспетчер, услышав жалобы на кашель и температуру, отнесет вызов к «неотложным» и оставит пациента без помощи.

Диспетчеров надо тоже учить, но об обучении в законе не написано. Зато очень детально проработан контроль за сотрудниками «скорой». В приказе обозначены 8 заместителей главного врача городской станции «скорой помощи», 9 заведующих и заместителей отделов станции. Такой бюрократический аппарат придется содержать. Но за кадрами дело не станет – в начальники идут гораздо охотнее, чем во врачи.