Online812

         Ярослав Клязинка, старшина 2-й статьи корвета «Тернополь», который был взят штурмом российскими войсками:

– Когда началась заваруха, я был на корабле, как и весь экипаж. Всех, кто был в отпуске, вернули на борт, и мы оставались там 24 дня... Нам очень много помогали крымчане: сигаретами, продуктами, кто чем мог. Еду передавали по тросу (конец троса натягивается с корабля к причалу, по нему передают груз). Первые два дня еду не пускали «зеленые человечки», но потом, благодаря участию СМИ, начали пропускать, просматривая содержимое пакетов. Вообще люди с материка очень нам помогали. Поддержка ощущалась постоянно. В конце концов нас взяли штурмом.

За переход на сторону РФ экипажу предлагали повышение должности на один ранг и увеличение зарплаты в три раза – до 9-12 тыс. грн. Вообще в Севастополе положение у российских военных всегда было лучше: у них были выше зарплаты, к ним лучше относились в городе. Но из экипажа нашего корвета никто не перешел на сторону РФ. Часть служащих-крымчан написали рапорты об отставке. Вообще мы предполагали, что Украина вернет себе Крым, а если нет – то что корвет перебазируется в Одессу.

После штурма, когда мы покинули корабль, командование попросило нас остаться в Севастополе. Две недели мы снимали квартиры за свой счет. Но с деньгами было очень туго, карточки наши оставались заблокированными, и командование корвета приняло решение ехать в Тернополь, потому что власти этого города предложили нам помощь.

Алексей Харченко, курсант факультета вооружения Академии ВМС в Севастополе, один из тех, кто спел гимн во время передачи вуза России:

– На снятие флага Украины нас никто не приглашал – туда пригласили только тех, кто будет служить в Черноморском высшем морском училище РФ. Нам тогда руководство сказало: те, кто перешли на сторону России, обязательно выходят на плац, остальные — по желанию.

Коллективное решение мы приняли в 5 часов вечера. Когда проходила торжественная часть, мы вышли, правда, чуть­-чуть боялись, потому что не знали, какой будет реакция со стороны академии. Но когда мы вышли, то поняли, что ничего страшного с нами не случится, и спели гимн.

После перехода в РФ около 150 остались служить там, в Крыму. Большинство курсантов были местные, у них там семьи и в Украине никого нет, мы их тоже понимаем. Отношения между товарищами никак не поменялись, мы сразу договорились, что политика на нас никак не должна влиять. Когда переманивали в РФ, обещали нам походы на корабле вокруг Европы, повышенную стипендию, улучшенное обучение и питание.

Среди офицеров оказалось много не верных присяге. Им проще было перейти на сторону России. Потом многие из них подходили нам и говорили: «Что за цирк с гимном вы здесь устроили?». На что мы отвечали: «Это государственный гимн, это был зов сердца». На это они ничего не могли возразить.

Заместитель командира Керченского батальона морской пехоты майор Никифоров Алексей Владимирович:

– Штурма нашей части, как такового, не было. Российский флаг подняли без шума. Блин, давайте не будем про это… (не хочет говорить – прим. Авт.).

Россияне за переход на их сторону предлагали оставить нашу часть в том же составе, зарплаты как в России (а они в разы превышают украинские: зарплата командира взвода в черноморском флоте РФ в Крыму была больше, чем зарплата моего командующего — генерала).

Если бы был приказ, мы бы однозначно могли заблокировать Керченскую переправу. Во-первых, мы бы усилили пограничников, так как их на смене всего несколько человек, и когда к ним приехали «Уралы» с зелеными человечками… Можете себе представить состояние смены. Более того, можно было нагнать много техники на саму переправу или вырвать все провода – и тогда никакой паром не смог бы прийти.

Другой вопрос, что, судя по нашим разговорам с командиром российского батальона, у россиян тоже не было приказа открывать огонь. У них была задача – «демонстрация». Поэтому, если бы у нас была команда выдвинуться и поставить свой блокпост, ситуация уже могла бы выглядеть совсем по-другому.

Из 308 военнослужащих нашей части в Украину переехали 59 человек, плюс несколько членов семей. Причин много, одна из основных – большая часть служащих была из Керчи, если человека с континентальной Украиной ничего не связывало, то он в Крыму и остался. Там семья, быт, жилье, а тут – неизвестность, что будет в Украине. Но во время штурма и до последнего момента мы были все как один, не было такого, что кто-то хотел остаться в Крыму, кто-то нет.         

society.lb.ua, фото news.liga.net