Online812

     О переименовании набережной Робеспьера информация пришла из аппарата Смольного. Топонимическая комиссия принимает решения, которые носят рекомендательный характер, а окончательное решение принимает губернатор, поэтому законную силу постановление о новом наименовании или возвращении приобретает только после того, как будет поставлена подпись главы города. В этом смысле все зависит от него.

Почему вдруг выплыла набережная Робеспьера? Дело в том, что в прошлом году к нам в комиссию обратился Александр Розенбаум с предложением переименовать набережную Робеспьера в набережную Вадима Шефнера, поскольку в январе следующего года ему исполняется сто лет. Но возвращение исторических названий и переименование – не одно и то же. Мы не переименовываем, не меняем одного исторического персонажа на другое. Это вне зависимости от отношения к Робеспьеру, к Шефнеру, к кому бы то ни было еще. Мы можем лишь возвращать исторические названия, а поскольку в письме Розенбаума речь шла о набережной Робеспьера, мы вспомнили, что несколько лет назад уже приняли решение о том, чтобы вернуть этому месту его прежнее название – Воскресенская набережная.

Она упоминается в документах первой половины XVIII столетия, в период правления Анны Иоанновны. Губернатор, принимая решение о наименовании новых объектов, которые были приняты комиссией в декабре, заодно подписал и решение о набережной Робеспьера. И в данной ситуации ключевую роль сыграл именно случай: губернатору было подано самое последнее решение нашей комиссии. Вот и все.

Кто-то связывает новое-старое название — Воскресенская набережная — с  религиозностью нашего губернатора. Если бы это было так, то церковь предоставила бы Полтавченко собственный список, который есть в топонимической комиссии, и он бы предпочел воспользоваться им. Но, напомню, что, к примеру, Рождественские улицы уже давным- давно ждут своего часа, ещё со времён Владимира Яковлева, однако решения по ним нет.  Они с 1923 года называются Советскими, с 1-й по 10-ю.

Что касается трехлетнего моратория Полтавченко на переименование улиц, то, насколько я знаю, на бумаге он не зафиксирован. Объявлен же он был для того, чтобы несколько успокоить волну со стороны тех, кто ратует за тотальное искоренение названий  в честь некоторых деятелей революционного движения и руководителей советского государства, Ключевая же идея моратория в том, чтобы возвращение исторических названий не было политизированным. Переименования на политической волне накаляют атмосферу в обществе.

Вообще, массовые переименования (которые, зачастую, оказываются политическими) – это свидетельство нездоровой обстановки в обществе; значит, в социуме какое-то брожение. Вспомним, что после Октябрьской революции молодая советская власть хотела  показать, что она утвердилась всерьёз и надолго.  В октябре 1918 года правительством Петрограда было принято решение о массовом переименовании улиц – поскольку приближалась годовщина революции. Большевики решили этот факт отметить на карте города. Затем тенденция продолжилась в двадцатых годах.

Похожая ситуация случилась после распада СССР. Во многих республиках начали убирать советские названия, но не по признаку того, что раньше было какое-то старое название, дореволюционное, а начали придумывать свои. И на Украине это было, и в Прибалтике. Кое-что они, конечно, вернули, а кое-что и запросто переименовали, но важно то, что все это было на политической волне.

А когда в обществе стабильность, тогда в ход идут какие-то разовые меры. Это сродни реставрационным работам, когда памятник архитектуры приводят к его историческому виду, возвращая ему прежний облик и убирая портящие вид надстройки или пристройки. Вот так примерно и с вопросом названий улиц.

Вот вам яркие примеры. Семьдесят лет назад, в январе 1944 года были возвращены два десятка исторических названий. А теперь представьте, что этого бы не произошло.  Вышли бы вы сейчас не на Невский проспект, а на проспект 25 Октября. И ходили бы не по Садовой улице, а, скажем, по улице 3-го Июля. Не по Литейному, а по проспекту Володарского. Была бы не Дворцовая площадь, а площадь Урицкого. Кажется, всё понятно..

Теперь об улице Довлатова в Петербурге. Вопрос о ней пока еще не рассматривался. Для начала скажу, что совершенно излишне привязываться к конкретному месту, где он жил, так как оно находится в историческом центре Петербурга, на улице Рубинштейна, 23.

Одну из улиц именем писателя вполне можно назвать и в новостройках — ничего оскорбительного для Сергея Донатовича, как некоторые его поклонники считают,  в этом не будет (есть же улица Есенина в Выборгском районе или улица Руставели — в Калининском). Но, опять же, серьезно говорить об этом пока нельзя, потому что, повторяю, этот вопрос мы еще не рассматривали.

А если предложение будет, то почему бы его и не рассмотреть. Возможно, стоит наименовать не улицу, а сквер.

Сама идея возникла из-за того, что в Нью-Йорке открыли улицу Довлатова, и среди его любителей  в России кто-то сказал: «Как же так, в Америке открывают, а у нас, нет? Несправедливо, надо обязательно сделать». Хотя таких несправедливостей можно найти массу. Прекрасных писателей, композиторов, художников, работавших в Петербурге-Ленинграде, в честь которых не названы какие-либо  городские объекты, много.

Иными словами, будет обращение – будем думать и решать.               

ранее:

Почему новому футбольному стадиону не надо возвращать имя Кирова
Почему площадь братьев Стругацких назовут именно в Московском районе
«Самое страшное в том, что происходит сейчас, приезжие не хотят интегрироваться»
Должны ли влиять российско-румынские отношения на название метро «Бухарестская»
«Я буду голосовать против переименования метро «Бухарестская»»