Online812

          – О чем ваш музей – о подвигах и славе? Или жертвах и бойне?
– Война – это и жертвы, и подвиги, и слава, и бесславие. Интересный вопрос: мог ли мир избежать этой войны?

– Мог бы?
– Недавно у нас в гостях был Даниил Гранин, он считает, что войны можно было избежать. Мне представляется – нет: отношения между странами тогда настолько усложнились, что ситуация требовала развязки.

– В советские времена Первая мировая именовалась империалистической. Как писали в учебниках, это была война за передел мира, и Россия пыталась в нем участвовать.
– Но не Россия начинала войну. По моему мнению, Николай II сначала был ориентирован на помощь православной Сербии, особенно в условиях вызывающего поведения Австро-Венгрии. Он не стремился к территориальным захватам. Потом все приобрело для России страшные формы и закончилось трагически.

– Что узнает посетитель вашего музея – всю хронологию Первой мировой или что-то другое?
– Мы делаем первый в России подобный музей для той публики, которая пусть пока не много знает о «забытой» войне, но интересуется тем периодом. Сфокусировали внимание на наиболее важных, на наш взгляд, разделах в истории войны в том объеме, который позволяют 700 квадратных метров экспозиционных площадей Ратной палаты.

Всего будет 16 разделов, вот некоторые: «Георгиевские кавалеры», «Авиация», «Флот», «Военные операции», «Красный крест». Также есть разделы, посвященные Романовым и истории Ратной палаты, где размещался первый музей этой войны.

Речь пойдет и о начале производства в больших объемах военной техники – подводных лодок, самолетов.

– Те есть Первая мировая как война машин?
– Конечно, счет убитых в одном бою мог идти на тысячи человек. Это конвейер смерти. Ушли в прошлое парадные мундиры благородных офицеров. Они были слишком заметной мишенью для противника, да и сидеть в окопах в них было неудобно. Именно в Первую мировую офицерская форма перестала существенно отличаться от простой солдатской.

Применение газов вообще не требовало выстрелов, люди гибли в страшных муках. Газовые атаки привели к изобретению противогазов.

–  Есть ли какие-нибудь пересечения  с музеем Первой мировой, который был в Царском Селе в 1917 году? Что-нибудь от него осталось?
– У нас есть каталог, но мы сразу решили, что не станем делать музей музея. Вещи были уничтожены или разошлись по частным рукам, единичные предметы встречаются в других музеях. Мы делаем иную, современную интерактивную экспозицию.

– Кто разрабатывал концепцию музея?
– Концепцию делал наш музей исходя из тех предметов, которые мы приобрели за последние три года. Консультировал доктор исторических наук, доцент СПбГУ Андрей Павлов, рецензировали специалисты Государственного исторического музея, Института военной истории, Артиллерийского музея.

– Вы покупали предметы и получали дары. Чего больше?
– Самые крупные покупки шли за счет Министерства культуры.  Только что закуплены штабной «Форд» 1914 года, знамя 112-го Уральского пехотного полка. Оно имеет потрясающую историю, его так и не коснулась рука врага. В 1915-м 28-я дивизия, куда входил полк, была почти полностью разбита в лесу около города Августов, на территории современной Польши. Как правило, знамена при отступлении зарывались в землю или уничтожались. По архивным данным, это знамя было закопано. В 2007-м польские поисковики нашли его, завернутое в истлевшую солдатскую шинель. Внутри свертка были также знаменная лента и молитвенник.

Много бесценных предметов нам дарили: от фотографий из семейных альбомов до коллекции оружия того периода. Так что музей можно назвать народным.

– Купленного и подаренного хватило для полноценной экспозиции?
– Две тысячи предметов дают возможность показать главные темы. Все, что не поместится в реальном пространстве, разместим в электронном виде, на тачскринах и будем использовать для выездных выставок.

– Какой предмет в экспозиции должен стать приманкой для посетителей?
– До открытия держим интригу. Пока назову только тот самый «Форд», он на ходу.

– Сколько денег было потрачено на создание музея?
– На реставрацию Ратной палаты ушло бюджетных 292 млн рублей. Что касается приобретения предметов, основные закупки делались на федеральные деньги. Мы также вкладывали и заработанные внебюджетные средства музея, но, конечно, в значительно меньших объемах.

– Известно, что вы работали с московскими дизайнерами и отношения с ними складывались непросто. К чему пришли в итоге?
– Новым музеем занимается группа очень профессиональных московских дизайнеров под руководством Ольги Соколовой. Конечно, «Россия в Великой войне» – это совместная работа с научными сотрудниками нашего музея. Мы делаем не академический проект «витрина к витрине»: одна горизонтальная, другая вертикальная. Но и не чисто виртуальный музей. Главное в экспозиции – подлинные вещи с их особой энергетикой. Но интерактив будет, и много.

– Что-то должно поражать. Вхожу в палату – и на меня едет огромный виртуальный танк, который надо подбить...
– У нас были подобные идеи. Пока их не удалось реализовать.

– Кому музей адресован в первую очередь?
– Главные посетители, пожалуй, – школьники и студенты, очень мало говорится об этой войне в учебниках. Рассчитываем на интерес коллекционеров, которых довольно много, это закрытое сообщество, сейчас оно проявляет деятельный интерес к нашей работе.

– Вы рассчитываете, что музей будут самоценен, то есть специально ради него люди поедут в Царское Село?
– Я реально смотрю на вещи. Тема пронзительная, актуальная, но, конечно, не для массового туриста.

– Сколько будет стоить билет в музей?
– Думаю, 200 рублей, независимо от гражданства. Все стандартные льготы оставим.

– Проход будет с экскурсиями или одиночное посещение предусмотрено?
– Первые месяцы, пока нет аудиогидов, – только в группе, но небольшой. Опыт Александровского дворца показывает, что ожидание не должно превышать 15-20 минут.

– Сколько людей посещают Янтарную комнату за год?
– Миллиона полтора.

– На какое количество посетителей вы рассчитываете в новом музее?
– Не пытаюсь делать прогнозы. Будем работать над посещаемостью. Предполагаем пустить небольшой автобус от Екатерининского дворца до Ратной палаты. Надо также создавать детский центр, есть предложения по интерактивным программам для него.

– ГМЗ «Царское Село» только что получил Баболовский парк с дворцом…
– Пока в безвозмездное пользование, это временная форма. Чтобы оформить оперативное управление, надо передать имущество из региональной собственности в федеральную. Процесс должен завершиться в 2014 году. Тогда мы сможем получить 40 млн рублей, выделенные на первоочередные работы.

– Что с дворцом?
– Установили ограждение, поставили охрану. Напишем, что посещение опасно для жизни. Сотни людей ходят смотреть на гранитную Царь-ванну.

– Она цела?
– Да, но конструкции над ней угрожающе нависают. В ближайшее время начнем разработку проекта. Затем проведем консервацию дворца, чтобы сохранить то, что уцелело. Потом реставрация, приспособление.

– Часть Баболовского парка предполагается застроить коттеджами.
– Очень жаль. Все-таки это историческая территория императорского парка.                

Вадим ШУВАЛОВ, фото tzar.ru