Online812

          Для реформ было два повода, рассказывает Шутько. «Первый – пожелание нашего министерства об оптимизации рабочей силы. Второй – требование создать европейский музей. Мы долго готовили новую центральную экспозицию в нашем музее, строили атриум, после чего музей преобразился. Но чтобы полностью соответствовать европейскому уровню, было принято решение отказаться от музейных смотрителей и перейти на собственную службу безопасности».

 

«Оптимизация заключается в том, что сотрудники безопасности несут ту же самую службу, что и смотрители, но сразу в нескольких залах, – объясняет Шутько. – Они не сидят на стульчиках, не читают, не дремлют, а перемещаются по маршруту». В Музее политической истории таких маршрутов восемь. Набор в штат начался в декабре 2012 года. «И хотя мы уже набрали сотрудников, сохраняется определенная текучка кадров, – признается Шутько. –  Чтобы набрать 12 человек, мы беседовали примерно с сотней кандидатов. Кто-то сам отказывался, кого-то мы отворачивали. Кто-то работал, а потом уходил. Некоторые, будучи армейскими или полицейскими пенсионерами, приходили поработать на сезон, до лета, а потом уезжали на дачу. К тому же сотрудников безопасности для музейных залов нигде не учат специально. Кстати, не все сотрудники службы безопасности музея отставники – есть среди них капитан дальнего плавания, бывший госслужащий, научный работник, переводчик с трех языков.

 

«Несколько лет назад Международный банк реконструкции и развития выделил грант для учреждений культуры Петербурга на усиление и расширение системы безопасности. Мы один из тех музеев, которые выиграли по гранту почти полмиллиона долларов, – рассказывает Шутько. –  На эти средства был создан серьезный комплекс безопасности в дополнение к тому, что уже было: мы добавили систему видеонаблюдения, контроля доступа и так далее. Теперь у нас есть пункт централизованного наблюдения, благодаря чему сотрудники (у каждого с собой рация) постоянно на связи и знают, что происходит в музее. Все это в комплексе обеспечивает высокий уровень безопасности».

 

Однако судить, какая система лучше, смотрители или охрана, Шутько не берется: «Их некорректно сравнивать. Даже мы от смотрителей полностью не отказались, осталось шесть человек, которые теперь работают хранителями музейных экспозиций. Это практически то же самое, но у них есть исключительные права – они могу брать на вахте ключи от выставочных и экспозиционных залов, открывать и закрывать их. Только в  их присутствии и с их ведома происходит какое-то движение экспонатов».

 

Наличие при смотрителях силовой структуры страхует во время экстренных случаев. Впрочем, экстренные случаи в музее – это редкость, говорит он. «Если что-то и случалось, то не в выставочных залах. Был, например, случай: когда в музей вошел человек, спокойно прошел в гардероб, не покупая билета, не привлекая внимания. И на его пути оказалась дверь служебного коридора. Он вошел, поднялся на третий этаж, открыл первую же дверь, выбрал шубу подороже, накинул на руку и пошел вниз. На наше счастье, к нам пришла экскурсия милицейских курсантов. Он испугался – столько милиционеров сразу! – и пошел искать служебный выход. А там уже сработали наши вахтеры, вызвали милицию. Оказалось, рецидивист:  ходит по доступным пространствам, крадет вещи».

 

На работу охранником в музее не берут всех подряд, говорит Александр Шутько: «Далеко не все подходят для такой работы. Наше первое требование – приличный внешний вид, сотрудник безопасности – второй человек, которого видит посетитель после кассира. Необходимо, чтобы человек хорошо владел языком. Важна усидчивость, спокойная психика…»

 

Благодаря тому, что сотрудников музея стало в 2 раза меньше (12 сотрудников безопасности вместо 24 смотрителей), зарплата их увеличилась. То есть музею сэкономить на оптимизации особенно не удалось.

 

Впрочем, по мнению Шутько, система охраны без смотрителей не каждому музею подходит: «Я в этой кухне уже 20 лет, начинал с Петропавловской крепости. Там, пожалуй, не очень приемлема такая схема. Скажем, тюрьма Трубецкого бастиона: можно поставить человека, который сопровождал бы туристические группы. Ну а если одиночный посетитель? Не разорваться. Нужно смотреть на каждый конкретный музей, чтобы понять специфику».

 

Поэтому каждый музей использует систему, которая подходит именно ему. «Под корень старая система поменялась только в нашем музее», – говорит Шутько. В Эрмитаже, рассказывает он, в фондах хранилища в Старой Деревне, тоже нет смотрителей, а только сотрудники службы безопасности, причем достаточно большой штат.

 

В службе музейной безопасности Эрмитажа нам рассказали, что в экспозиционных залах помимо музейных смотрителей постоянно находятся сотрудники службы, которые патрулируют залы, и сотрудники полиции, задача которых –  реагировать на противоправные действия . Кроме того, в Эрмитаже реализована практика скрытого патрулирования, т.е. без формы.

 

Сейчас количество музейных смотрителей и сотрудников охраны Государственного Эрмитажа составляет порядка 730 человек, включая руководителей. В перспективе планируется оптимизация численности сотрудников и усиление роли патрулирования, в частности, для борьбы с карманными кражами в музее.            

 

Анастасия ДМИТРИЕВА