Online812

       На языке Дмитрия-Вестинедели-Киселева это называется «выбрать восточный вектор в условиях западных санкций», потому что Си Цзиньпин любит Путина больше, чем Обама, который только жует резину и твердит про american leadership, за что его так же непрерывно жует наше ТВ, которое скоро дойдет до того, что попкорн снова будет называть «воздушной кукурузой».

А Китай, о, Китай, он «строит новую архитектуру мира», и если проглотит своими 1,4 млрд нашего ежика, то мы и не заметим. А ТВ так и будет рассуждать, хочет american boy уничтожить Россию, как Черчилль в 1947 году, или нет, и где будут границы НАТО, и чей радиоактивный пепел – наш или их – разнесет ветерок после ядерной кремации. Упорно рассуждать про «русский мир», по остаточному принципу дружа только с Сербией, где открытый в сентябре 2014 года памятник Николаю II в ноябре открыли во второй раз под рассуждения о том, что «он принес в жертву свою корону, свое царство и свою жизнь для того, чтобы спасти Сербию и всю Европу».

Вау! – как говорят пиндосы. Вот за что я люблю российскую пропаганду: это не ложь, это утонченный абсурдистский юмор. ТВ ругают, некоторые экстремисты договорились до того, что не надо вдумываться, иначе сойдешь с ума, а воспринимать следует в целом, как картину Моне... Нет, ребята, никаких Моне, именно в осознанном пребывании в стране абсурда и внимательном изучении каждого мазка на этой картине и имеешь кайф от ТВ. Это такая особая игра наподобие компьютерной, надо только внимательно следить за текстом, иначе кайф обломается. Вот, скажем, высказывание про историческую роль Николая II – это же свертка целого сценария альтернативной истории, сюжет постмодернистского романа, и ясно, что креативщики постарались, экспромтов таких не бывает, тут чувствуется работа коллектива.

Или, скажем, сюжет про ввод в строй Саяно-Шушенской ГЭС, которую восстановили после катастрофы 17 августа 2009 года. Казалось бы, ну что можно сделать из этого? Но ведь сделали! Прежде всего, ни словом не обмолвились о подлинных причинах катастрофы 2009-го. Сказали быстро про «усталость материала» и средствами компьютерной анимации показали, как со шпилек срываются гайки. А то, что конкретный человек в результате ошибочных действий в ночь с 16 на 17 августа 2009 г. (а это была ночь с воскресенья на понедельник, и в каком состоянии этот человек был в воскресенье вечером, никто тогда не исследовал) включил второй агрегат, который включать вообще было нельзя, что все знали; то, что на втором агрегате работники ГЭС сами отключили все вибродатчики, защиты и обратные связи, сделав катастрофу неизбежной, – обо всем этом промолчали. Как и про виновных в катастрофе, про то, как они наказаны. Виноваты шпильки и гайки – они и понесли наказание.

На закуску сейчас же сообщили, что для повышения надежности установили аварийные затворы и выдали это за достижение инженерной мысли. Это уже апофеоз абсурда! Затворы были и в 2009 году, без них станцию не приняли бы в эксплуатацию, только они были отключены вследствие полной некомпетентности руководства и техперсонала. Опять же скажу: это не ложь, это альтернативная история вроде фразы про Николая II, который оказался  предшественником Александра Матросова. Абсурд – это наш и бренд и тренд, наше всё, всегда и везде.

 И чтобы ощущение абсурда не покидало, жму кнопку и переключаюсь на фильм «Вопрос чести» режиссера Александра Рогожкина. Сценарий тоже его. Фильм 2009 года. Когда в год своего 60-летия режиссер снимает подобное, даже ради денег, это сигнал: здравствуй, старость! А я вспоминаю, что было время, когда Рогожкин ставил абсурдистские фильмы куда более качественные. Ровно 20 лет назад, 24 ноября 1994 года, в Нидерландах состоялась премьера его фильма «Жизнь с идиотом» по рассказу Виктора Ерофеева, написанному в 1980-м.

Назло телевизору я выключил его и посмотрел этот фильм, потом перечитал рассказ, который раньше не любил, как и самого Ерофеева. И обнаружил, что чем далее, тем в рассказе этом открываются все новые и новые глубины и – не побоюсь этого слова – экзистенциальные бездны. Всего две цитаты:

«Эх, Вова,  Вова! Где ты теперь, Вова? Где? Чует мое усталое сердце, что ты жив. Ты всех переживешь… Что с тобой сделается? Как служится? Не бьют?»

«Я  терялся  в  догадках. Почему Вова так  обнаглел? Почему он взорвался, как мина  замедленного действия?»

Правда реальной жизни стала абсурдной настолько, что адекватно описывается бредовой фантазией доморощенного постмодерниста, которая расцвела в разгар брежневского застоя.               

ранее:

«Путин – наша слава боевая, Путин – нашей юности полет...»
«Американцы решили научить нас, как надо и как не надо шутить. Вот это действительно смешно»
«У Любимова антисоветским спектаклем был даже «Тартюф»...»
Из новых «Ментовских войн» исчезли женщины и бандиты
У глагола «тупить» появилось новое грамматическое свойство