Online812

          По данным опросов Фонда «Общественное мнение», почти три четверти населения (72%) к действиям президента относятся положительно. Можно ли верить этим цифрам? Об этом рассказал в экслюзивном интервью журналу "Город 812" директор Центра независимых социологических исследований в Петербурге доктора социологии Виктор ВОРОНКОВ.

 

– Можно ли на основании соцопросов прогнозировать хотя бы ближайшее будущее – что нас ждет стабильность или общественные потрясения?

– Первое, что я бы отметил: социологические опросы – это манипулятивные техники, которые скорее формируют общественное мнение, нежели что-нибудь отражают. Интерпретировать их можно как угодно. А это значит, что на самом деле они, скорее всего, неинтерпретируемы.

 

К тому же большинство вопросов, которые задаются социологическими центрами, – это вопросы, находящиеся вне зоны компетентности людей – респондентов.

 

Вообще же социология не занимается прогнозированием. Это не ее функция. Социология изучает правила, по которым люди живут и действуют.

 

– Велика ли разница между опросами, которые проводятся в авторитарных обществах и демократических?

- Конечно, в авторитарном обществе труднее определить, что, собственно, люди хотели сказать. Сегодня в нашем обществе, как в Советском Союзе (хотя и в меньше степени), доминируют страхи. Страх что-нибудь не то сказать, страх того, что кто-нибудь будет эту информацию не так использовать. И т.д. Поэтому, на всякий случай, надо говорить в русле мейнстрима.

 

– Но и социологи, и люди в Кремле это, наверное, понимают. Зачем тогда столько опросов проводить?

– Они выполняют функцию исключительно манипулятивную, а также тесно связанную с ней функцию зарабатывания денег. Государство манипулирует соцопросами, и это, в свою очередь, действительно влияет на людей.

 

Вообще, природа общественного мнения в современной России крайне примитивна. Есть Путин, рейтинг которого стабилен и быстро измениться, в общем, не может. Все остальные рейтинги, которые существуют, напрямую зависят от того, что скажет президент Путин. Можно не изучать общественное мнение в России – достаточно изучать мнение только одного человека, потому что все остальные просто так или иначе пристраиваются к этому главному мнению.

 

Мы видим, например, как развивались настроения по отношению к США в течение последних лет. В 1999 году НАТО бомбит Косово. Путин осуждает США – рейтинг этой страны падает до 35%. В 2001-м происходит теракт в Нью-Йорке. Путин выражает соболезнования. Симпатия к американцам резко растет и достигает 75%. Сегодня отношение к США у нас плохое, но если завтра Путин решит, что мы дружим с Америкой, все изменится.

 

Ничего это не означает, кроме того что людей это, по существу, мало волнует.

 

– То есть главная цель этих опросов – воздействие на население путем публикации в СМИ?

– Конечно. СМИ – это главный распространитель пропагандистской заразы. Я бы так сказал: по характеру воздействия на людей публикации результатов массовых опросов СМИ близки к гороскопу. Ведь гороскоп, как известно, влияет на жизнь людей. Человек старается интерпретировать свою жизнь в соответствии с тем, что написано в гороскопе. То же самое с соцопросами.

 

– Но какое-то реальное общественное мнение в современной России все-таки есть. Его узнать можно?

– Допустим, человека спрашивают: «Как вы относитесь к проблеме «Крымнаш»?» Он говорит: «Да, это замечательно, очень хорошо, я поддерживаю». Вы продолжаете спрашивать: «Ну а расскажите подробнее!» И слышите в ответ: «Знаете, мне некогда, у меня работа-дети, отстаньте вы с вашими глупостями!» Так что важна реальная жизнь, а не какие-то отрывочные ответы на постановочные вопросы.

 

То, что люди что-то отвечают, вовсе не значит, что по этим ответам можно судить об их поведении.

 

Общественные опросы отражают (в лучшем случае!) установки, может быть, навязанные обществом ценности. А надо бы изучать поведение людей, их реальную личную мотивацию. Потому что между установками и поведением однозначного соответствия нет. Люди думают одно, а делают совсем другое.

 

– Это в любом обществе так: что закрытом, что открытом?

– В открытом проще, они вам говорят, что думают, но это опять же не означает, что их поведение будет этому соответствовать.

 

А в закрытом обществе советского типа, с одной стороны, «маленькая победоносная война» поднимает рейтинг власти, потому что все сплачиваются вокруг лидера. С другой стороны, внутри страны все всё критикуют. Никакого доверия нет ни к армии, ни к полиции, не говоря уже о парламенте, суде – ни к кому нет доверия реального.

 

Но во внешней политике общество почти единогласно поддерживает «свою» власть. У граждан России в массе имперское мышление, не зря их воспитывали 70 лет патриотами, начиная со сталинского идеологического разворота 1934 года. И поэтому любую внешнюю авантюру российского правительства народ воспринимает как симптом того, что «нас обижают». И далее следует оправдание любой агрессии: вторжение в Афганистан, Чехословакия, Венгрия – все эти силовые акции были полностью поддержаны народом. Грузинскую войну в 2008 году точно так же поддержали. Сейчас по тем же причинам одобряют присоединение Крыма.

 

– В России почти нельзя узнать, что думает не публичный человек, эксперт, а «простой человек».

– Это действительно так. Простой человек очень мало где имеет право голоса. В современных социологии и антропологии (не тех, что господствуют в России) есть стремление дать голос обывателю. Поэтому стали распространяться т.н. качественные (в противовес количественным) методы исследований: публикации интервью с «простыми» людьми. Предпринимаются попытки вместе с ними делать тексты. А некоторые социологи просто публикуют тексты этих людей даже без комментариев.

 

– А почему наши социологи этого не делают?

– У нас социология приспособлена, чтобы обслуживать власть. А власти реальное мнение простых людей малоинтересно. Нашей власти неинтересны даже мнения социологов, кроме тех, которые освещают научным языком то, что она им сама говорит.

 

– Если экономические трудности усугубятся, это изменит настроения россиян?

– Сегодня люди вкусили сравнительно благополучной жизни. 20% населения, по крайней мере, видели жизнь за рубежом. И им вряд ли хочется жить в условиях военного коммунизма или Северной Кореи. А уже сегодня ясно, что тот всплеск красивой жизни, который был в связи с высокими ценами на нефть в 2000-х годах, закончился. Теперь уровень реальных доходов будет падать. Те, кто жил бедно, почти ничего не почувствуют. Они как жили в бедности, так и будут. А вот так называемый средний класс, который должен поддерживать власть, потому что хорошо живет, – он в первую очередь это всё почувствует.

Поэтому я думаю, что никакими соцопросами и никакой пропагандой политического кризиса избежать не удастся.