Online812

         А потом еще Париж, вызвавший неограниченные словоизлияния о границах свободы слова и ядовитые вопросы о том, могли ли появиться в «свободной» (конечно, в кавычках) Франции карикатуры на Холокост, геев и собственных полицейских. И, конечно, обнаглевшие америкосы со своими глобальными претензиями...

Вот в стране Россия происходит нечто среднее между финансовой катастрофой и большими трудностями – смотря как интерпретировать, уже началась экономическая липосакция, хотя про секвестр ТВ пока не говорит, но про сокращение расходов бюджета даже Дворкович что-то промямлил, а Улюкаев назвал величину инфляции, 15%, и это показало ТВ. Кстати, произнес он это число с такой напряженной паузой, с такой гиперемией кожных покровов лица, проступившей сквозь грим, нанесенный перед протокольной съемкой, будто ждал, что сразу последует выстрел в голову.

То, что пенсии не компенсируют на величину инфляционных потерь, – об этом не говорят. Наоборот, говорят про индексацию. Но в детали никто на ТВ не входит, реальной картины состояния страны не демонстрирует, никто воедино факты не собирает, слово «кризис» табуировано, анализа нет, чтобы не нарисовалась реальная картина и реальные причинно-следственные связи: от Кремля и ниже, ниже, ниже... А оптимистические голоса дикторов добавляют умолчаниям оптимизма, тем более что по опросу за кого надо проголосовал бы 71%, а это для власти куда важнее тех 15%.

Давосу центральные телеканалы уделили аккуратное внимание – так, чтобы зрители толком ничего не поняли, но в будущем, как обещают с экранов, все будет хорошо. Может быть, даже произойдет изменение структуры нынешней сырьевой экономики, рассудительно замечает президент, причем не впервые. Может быть, будущее поколение россиян лет через 30 даже будет жить при капитализме, думаю я…

Зато детали, подробности – это в неограниченном количестве: про войну на Украине, про Париж, про волнения афроамериканцев. И это как раз и есть признак соцреализма. Ибо главные потребности положительного героя имели глобальный характер: построение материально-технической базы коммунизма, борьба за внедрение новой техники, рост производительности труда, защита социалистического отечества, мир во всем мире, сдерживание империалистической агрессии, отпор идеологическому врагу, т.е. США. По существу, по этой схеме ТВ сейчас и работает, для таких положительных героев оно и показывает Киев и Париж. 

И вдруг… Вдруг посреди всего этого соцреализма появляется фильм «Левиафан». Прошу прощения, но напомню: это имя библейского чудовища, которое английский философ Томас Гоббс, живший в XVII веке, дал своей книге «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского».

Естественно, на ТВ этого фильма нет и вряд ли скоро будет. Фильм сразу был направлен в Интернет, но вот интересный вопрос: почему этот фильм невозможен на нашем ТВ? Ответ: потому что в этом фильме все не как в соцреализме: во-первых, показан реальный быт, причем неприглядный; во-вторых, фильм не оптимистичный, не светлый, не подающий надежду под лозунгом «Всё будет хорошо», а надежно и умело отнимающий ее под девизом «Прав не было, нет и не будет» (цитата из фильма); в-третьих, продемонстрирован в действии механизм местной власти, сросшейся своими интересами (глава поселения, прокурор, начальник полиции, председатель суда, архиерей) и дружно выступающей против человека и его прав. Сросшаяся власть, показанная в кино в разрезе, собственно, и представляет собой этот Левиафан – «материю, форму и власть государства церковного и гражданского». Моделью чего все это является – понятно без слов, особенно сочно и ярко показаны суд и церковь в виде проповеди архиерея, венчающей фильм.

Для меня дело не в сюжете фильма, не в том, как под видом «государственных нужд» у некоего сильно пьющего Сергеева (арт. А. Серебряков) отнимают землю, на которой стоит его дом, предлагая компенсацию, которая в 5,5 раз меньше стоимости уничтожаемой недвижимости, не в «необходимости совершенствования системы государственной оценки недвижимости» и «дальнейшего улучшения судебной системы».

Не в этом был замысел авторов, я полагаю. Главное в фильме – это его «послевкусие»: внушаемое этой почти притчей ощущение глобального неблагополучия, чудовищной несправедливости, порождаемой государственным механизмом и подтверждаемой церковной проповедью как современной формой идеологического обеспечения любой операции, ощущение тотального лицемерия, лжи фарса, в который превращена вся наша жизнь и который перемалывает, уничтожает, сжевывает частного человека. Вот это и есть самый что ни на есть реализм без прилагательных.

А наше ТВ – оно часть этого фарса, часть «Левиафана», почему я о нем и написал.              

ранее:

«Герою нужны враги, без них он не может реализовать свой героико-патриотический потенциал»
Почему Дмитрия Киселева надо поменять на Дмитрия Нагиева
«За что я люблю российскую пропаганду: это не ложь, это утонченный абсурдистский юмор»
«Путин – наша слава боевая, Путин – нашей юности полет...»
«Американцы решили научить нас, как надо и как не надо шутить. Вот это действительно смешно»