Online812

        По официальным данным, за 16 дней ее посетили 165 тысяч 699 человек. «Рюриковичи» представили миру новую официальную историю Древней Руси. Отличающуюся от старой истории вроде немного, но принципиально.

Когда выставка работала в Москве, ее посетил президент, а патриарх был у него экскурсоводом. Что не удивительно, поскольку организатор выставки – архимандрит Тихон (Шевкунов), секретарь Патриаршего совета по культуре и, как считается, духовник главы государства. Впрочем, на официальном сайте организаторы почему-то не названы.

Посетителям выставка нравилась. Все очень технологично: большие стенды с портретом главного героя или события и 4–5 броских тезисов вокруг. Сенсорные панели перед стендами, в которые можно потыкать пальцами и почитать подробности. В промежутках между стендами – хоругви, на которых цитаты уважаемых людей с портретами. Путина два или три, пара Пушкиных, а так все больше историки позапрошлого века. Множество святых.

Вообще святости на выставке столько, что ее саму правильнее было бы назвать не «Рюриковичи», а «Собор всех святых, в земле русской просиявших». Но вряд ли организаторам можно поставить это в упрек: что же Патриаршему совету по культуре – марксизм пропагандировать?

Откровенной попсы немного. Ну, Киев, как выяснилось, был основан хазарами-иудеями и назывался Самбатас в честь легендарной еврейской реки. Варяги, призванные владеть Русью, оказывается, были предварительно нами побеждены. Немецкий опричник, восторгающийся на одной хоругви Иваном Грозным, в другом месте назван псевдоопричником, который клеветал на русского царя.

Это мелочи. Главное – концептуальный взгляд на русское Средневековье. Традиционная официальная история учит, что с самого начала проклятой феодальной раздробленности все русские люди только и мечтали, как бы им поскорее сплотиться под властью Москвы. В подтверждение этой теории во всех школьных программах обязательно присутствовало «Слово о полку Игореве» (подлинность которого до сих пор является предметом споров), где автор между делом переживал, что пока «князья куют на себя крамолу», поганые терроризируют отечество. Централизация русских земель вокруг Москвы, таким образом, являлась исторической неизбежностью и хотя сопровождалась некоторыми перегибами типа опричнины Ивана Грозного, привела к появлению нашей великой родины.

Этот взгляд на средневековую Русь необыкновенно живуч. Если историю XX века переписывали весь XX век, то на древность и Романовы, и большевики, и нынешняя власть смотрели одинаковыми глазами. Что неудивительно, поскольку при любом политическом строе Россия мыслит себя тысячелетней империей.

Такая точка зрения, конечно, имеет право на существование – но не в качестве безальтернативной.  Например, центром объединения русских земель могла быть Литва. В учебниках пишут, что Литва захватила русские земли (включая и Киев), которые потом были отвоеваны обратно Москвой. Однако точно так же можно сказать, что это Москва захватила русские земли, принадлежавшие Литве. Название «Литва» не должно в данном случае смущать: до определенного момента русские княжества составляли половину ее территории и имели собственного, подчиненного Константинополю митрополита. Наконец, центра объединения русских земель могло вообще не быть, поскольку сами они к такому объединению не стремились. Более того – нельзя однозначно говорить, как именно самоидентифицировали себя тогдашние русские люди: как жителей конкретного княжества, «русских» или «православных».

Можно было ожидать, что создатели «Рюриковичей» пойдут по традиционному пути и расскажут историю, как страдали русские люди от размежевания и как стремились под пяту Москвы. Однако эта концепция получила развитие: объединение русских земель Москвою не было исторически предопределено. У  них было два пути: повернуться на восток и выжить, либо повернуться на запад – и умереть. Один олицетворен Александром Невским, который «отражал агрессию с Запада и искал друзей на Востоке». Друзья на Востоке – это захватившие к тому моменту Русь монголо-татары, на поклон к которым святой князь ездил, как на работу. Другой – западно-русским Галицким княжеством, правитель которого Даниил Галицкий пытался договориться с Римом и организовать против татар крестовый поход. Но нехорошие католики не помогли галичанам, а потом их забрала Литва. Стенд, посвященный Галицкой земле, как будто делал Дмитрий Киселев: «Захват власти в Галиче ставленниками иностранцев», «несостоявшаяся держава была поглощена европейскими соседями». И правды, кстати, в этом столько же, сколько в киселевских передачах.

Про еще одну историческую альтернативу – республики в Новгороде и Пскове – забыли вовсе.

Сама эта концепция заимствована у Льва Гумилева, что и не скрывается: его цитаты на хоругвях развешаны по всем залам. Орда была гораздо лучше рыцарей, потому что последние хотели нас окатоличить и лишить национальной идентичности, а татары на идентичность не посягали – только резали немного и денег требовали. Более того – дали «льготы и привилегии православной церкви». Этот факт особенно подчеркивался на стенде, посвященном ордынскому игу.

Так исподволь провозглашается идея коварства как добродетели, положенная в основу Московского царства: валяясь в ногах у татарских ханов и называя их своими «царями», князья стучали друг на друга и выторговывали себе ярлык на великое княжение. Все это, конечно, делалось ради великой цели: накопить силы, свергнуть Орду и объединить страну.

Для закрепления пройденного материала на стене висела хоругвь с портретом министра иностранных дел Сергея Лаврова и цитатой из него: «Александр Невский заложил основы многовекторной российской дипломатии».

Еще один новый идеологический пункт – чудо (в православном понимании этого слова, конечно) как фактор русской истории. Этому посвящен специальный зал. «Спасение Москвы зависело не от оружия, а от Божьей помощи». Какое именно спасение – не указано, да это и не важно. Все спасения зависели. Любимая официальной историей Куликовская битва теряется на фоне ее главного героя – благословившего русские войска Сергия Радонежского. Он хоть и не Рюрикович – главный герой всей выставки по объему отведенных ему стендов.

Гвоздь выставки – Иван Грозный со своим обошедшим все либеральные СМИ  стендом «Первые информационные войны в европейской прессе. Создание устрашающего образа России». Стенд развенчивает мифы про убийство Грозным своего сына, про опричнину, из-за которой якобы вымерло пол-России и вообще про «беспрецедентную жестокость» царя. Все это придумали на Западе.

То есть Иван Грозный, конечно, не святой – но явно оболганная фигура, сделавшая много хорошего для укрепления страны. Поубивал, конечно, кое-кого, но в  меру. Вот и на хоругви написано: Генрих VIII, Мария Кровавая и Елизавета I в Англии отправили на тот свет гораздо больше, чем он.

Чем Иван Грозный полюбился Патриаршему совету? Это загадка, на которую непросто найти ответ. Может, у них нонконформизм и эпатажность так проявляются, а может, потому что русское – значит хорошее. Хотя ведь могли бы сделать по-другому. И в русской церкви были свои мученики за правду. Вот митрополит Филипп – он бесстрашно обличал кровавую опричнину Ивана Грозного и был по приказу царя убит Малютой Скуратовым. Но не заметно на выставке митрополита Филиппа. Как не заметно и ключевого события истории самой РПЦ, предопределившего вектор ее развития с XVI века до сего дня: спора нестяжателей, сторонников бедной церкви, с иосифлянами, ратовавшими за монастырское землевладение, золото и дружбу с государством.

Главное впечатление от «Рюриковичей» – это все-таки не сама выставка, а ее посетители. Огромные толпы внутри, многочисленные отряды курсантов и кадетов. Вероятно, не только они – но сейчас еще не все служащие и учащиеся носят форму, поэтому вычленить их организованные группы из общей массы людей непросто. Чтобы попасть на выставку, надо отстоять огромную очередь, никак не меньше часа. И – стоят, даже мороз не пугал. Нельзя, наверное, списывать это на одну только любовь к бесплатным зрелищам. «Рюриковичи» дают такой же заряд национальной гордости, как просмотр новостей из Украины по Первому каналу. Плюс немного благодати. Все ходят, читают, что русские в Литве стали «гражданами второго сорта», а Европа «развернула информационную войну против России», кивают головами, и бормочут: «Ну прямо как сейчас».

Перед самым выходом – хоругви с портретами великих и патриотическими высказываниями. В том числе – генерала Деникина. Патриотические высказывания всегда похожи одно на другое: что именно сказал Деникин, сейчас и не вспомнишь. Лучше было бы повесить туда цитату из его «Очерков русской смуты». Не для посетителей – для организаторов, как совет не обольщаться.

«Один из полков 4-ой стрелковой дивизии искусно построил возле позиций походную церковь. Первые недели революции... Демагог поручик решил, что его рота размещена скверно, а храм – это предрассудок. Поставил самовольно в нем роту, а в алтаре вырыл ровик для... Я не удивляюсь, что в полку нашелся негодяй-офицер. Но почему 2–3 тысячи русских православных людей, воспитанных в мистических формах культа, равнодушно отнеслись к такому осквернению и поруганию святыни? Как бы то ни было, вера не стала началом, побуждающим их (русские войска. – А.М.) на подвиг или сдерживающим от развития впоследствии звериных инстинктов».