Online812

             У меня было хорошее настроение, мы только что поужинали, и ничего не предвещало трагедии. Но когда после я уже узнал о его смерти, вспомнил как ехал мимо этого места, мне стало не по себе. Борис Ефимович был настоящим лидером. Он же еще из той команды, в которой были и Чубайс, и Собчак, оттуда вышел и Владимир Владимирович. Всегда производил впечатление очень положительное. Харизматичный, высокий, красивый. Пользовался успехом у женщин, которые всегда его окружали. И безусловно он был талантливым политиком. Всегда старался говорить правду, очень открытый. И в историю он, конечно же, войдет как политический лидер с собственными взглядами. 

 

Я вспоминаю его еще по тому времени, когда произошло одно из самых ярких событий на нашем телевидении. В эфире у Александра Любимова сидели напротив друга друга Владимир Вольфович Жириновский и Борис Ефимович Немцов. Они повздорили, и  Жириновский плеснул соком в лицо Немцову. Несмотря на это, Немцов повел тогда себя достойно. Мы даже с Димой Нагиевым сделали   пародию на это в «Модерне». 

 

Я в отличие от многих, кто сейчас говорит о Немцове, был с ним знаком лично. Пусть не близко, но судьба нас часто сводила, будучи знакомыми с одними и теми же людьми. И каждый раз, когда мы виделись, после него оставалось яркое впечатление, как от человека безусловно талантливого и прямого. Я читал его книги, которые он написал: «Исповедь бунтаря» и другие. И знаете, не конфликтовал он с Владимиром Владимировичем. Они же были из одной команды изначально. Да, Немцов позволял себе политическую критику, но не более того. В целом у них были хорошие, открытые отношения. Я бы не сказал, что они враждовали. 

 

Я как режиссер и сценарист, проработавший на этом поприще уже более 20 лет, четко вижу, что это преступление было тщательно срежиссировано. Вы только подумайте: каждый раз, когда показывают место преступления, люди будут видеть Кремль. Кому-то, кто заказал это ужасное убийство, было это выгодно. Выгодно, чтобы убийство ассоциировалось с Кремлем, показывалось на его фоне. Ведь на всех каналах показывали именно Кремль, Красную площадь, и люди будут думать, что это произошло чуть ли не в самом Кремле. Конечно, выгоднее, с точки зрения режиссуры, было бы убить его прямо в столовой Кремля, в Овальном зале, но это, как вы понимаете, сделать практически невозможно, а потому и выбрано было это место не случайно.

 

Кроме того, я как режиссер, понимаю, что не обошлось тут и без девушки. Ну, а как иначе мог Борис Ефимович оказаться именно там, где оказался. Только из-за девушки. Ну предложила она ему прогуляться возле Кремля.... А он ей: ну, у меня дача на Рублевке, там бассейн, давай туда?! А девушка непреклонна: нет, давай на Красную площадь, к Кремлю, на Замоскворецкий мост. Он ее продолжает уговаривать: давай на юга, на Багамы поедем. Но ей хочется именно к Кремлю. И они туда идут. Потому что невозможно отказать девушке. А Борис Ефимович всегда был успешен у женщин. И вот они туда приходят. А ей заранее говорят, что когда они туда придут, нужно нажать просто кнопочку на телефоне, подать знак, и готово. Она может быть ничего и не подозревала, что в чем-то таком замешана. На мой взгляд, как человека занимающегося сценариями и режиссурой, это идеальный вариант, как можно было это сделать.

 

А дальше – это уже другой разговор. Как получилось так, что правоохранительные органы не смогли никого задержать сразу после убийства. Ведь это центр Москвы, самое охраняемое место в России, пожалуй. Теперь они держат эту девушку, которая была в тот вечер с Немцовым, и не знают, что делать. А, по сути, это просто провокация. Тем, кому было выгодно, чтобы в итоге обвинили Кремль или Владимира Владимировича, которого Немцов, к слову, никогда не боялся.

 

Это как на Украине произошло. Давно уже установлено, что на Евромайдане стреляли не бойцы «Беркута», а чьи-то снайперы, которых конечно же теперь никто не найдет. И вот стояли силовики и митингующие. Никто никого не трогал. И когда некто понял, что они так и разойдутся, и ничего не произойдет, была пролита кровь. И все началось. Как это было еще у Шекспира, между Монтекки и Капулетти. Да, много, где такое было. Главное пролить кровь, а потом уже все само случится. Так и тут.

 

От этого убийства возникло такое ощущение, что происходит бурный расцвет «бандитской малины», которая была еще в 90-е годы. Нельзя просто оставить машину — непременно разобьют стекла, что-нибудь вытащат. Или вообще разберут по частям. Кто-то кого-то грабит, убивает. Безусловно, немалую роль в этом играет ухудшающаяся социально-экономическая ситуация в стране. Но все это происходит еще и из-за попустительства правоохранительных органов. Можно самому задержать преступника, позвонить в полицию. Но они-то вряд ли обрадуются нашему варианту Бэтмана.

 

У меня лично так было. Меня ограбили. Я сам нашел преступника, пришел в отделение, рассказал, что нашел грабителя, где он живет. А они только пожали плечами и сказали, что проведут следственные мероприятия в указанный срок. А потом сказали, что никого дома у грабителя не было, поэтому никого и не задержали. А сам грабитель стоит за дверью и смеется над ними. В нашей действительности нет места супергероям, которые будут бороться с преступностью. Потому что это просто никому не нужно. Вообще, такое впечатление, что наши законы, напротив, созданы, чтобы быть полезными для преступников.

 

Я сейчас был на съемках фильма «Лондонград» в Великобритании. Так там подобные преступления просто невозможны. Кругом все утыкано камерами. Причем съемки проходили не только в приличных районах, но и где живут чернокожие, в гетто. Я ожидал, что там будет, как у нас — неприличные слова на заборах, куча мусора, машины на газонах. Ан нет. Кругом порядок и чистота. Потому что преступникам негде скрыться от этих камер. И все эти фильмы Гая Ричи – вообще не понятно, откуда он этих бандитов придумал. Где же они там прячутся?! Совсем другая картина у нас...

 

Я и раньше, когда выходил из дома, все время оборачивался и озирался, мало ли что, а после убийства Бориса Ефимовича — тем более. Конечно же, это все шокирует. Хотелось бы узнать правду, кто совершил это преступление, но вряд ли это произойдет когда-нибудь. И это скорее риторический вопрос.