Online812

           В основе сценария – тема, конфликт и характеры такой силы, которые позволили американцам продержаться четыре сезона и готовить пятый (в оригинальном израильском их два). Сержант-спецназовец во время войны в Ираке попадает в плен. Там его жестоко пытают, однако главной пыткой оказывается гибель маленького мальчика, сына могущественного главы мусульманской террористической организации. Ребенок погиб, потому что вице-президент США дал приказ бомбить школу. Из плена сержант Броди возвращается через восемь лет – убежденным мусульманином, завербованным террористами. Получившая данные о внедрении вражеского агента аналитик ЦРУ Кэрри Мэтисон – единственная, кто осмеливается заподозрить в герое нации тайного и опасного предателя.

С майором Алексеем Брагиным (Владимир Машков), взятым в плен под Хасавюртом, произошло то же самое. Он возвращается домой в Москву через шесть лет – в 1999 году. Дома его ждет семья: жена (Мария Миронова), сын, дочь и брат (Владимир Вдовиченков). Брат все это время помогал семье и завел роман с соломенной вдовой. Ждет майора и Анна Зимина (Виктория Исакова) – интересная дама из некой государственной контртеррористической конторы. В общем, в исходнике все то же самое, вплоть до попыток покадрового воспроизведения американского оригинала.

Но за пределами синопсиса происходит то, что вынуждает зрителей соревноваться в скорости: на какой именно минуте они выключат телевизор. Американский сериал настаивает на определенности: события произошли после атаки 11 сентября (и это входит в основной мотив героини), место действия – Лэнгли, герои служат в ЦРУ, приказы отдает вице-президент США, послужной список главного террориста известен, национальный герой и потенциальный террорист Броди становится конгрессменом. Это и означает: родина в опасности.

В фильме Лунгина нет ни ФСБ, ни конкретных военных локаций (вместо всего – абстрактный «Северный Кавказ»), вице-президент стал скромным депутатом, слово «Чечня», кажется, и вовсе под запретом – как и вполне конкретные теракты, совершенные в России. Принцип «если кто-то кое-где у нас порой» работает безотказно. Того отчаянного нерва, что заставлял Кэрри Мэтисон сражаться не на жизнь, а на смерть, «Родина» Лунгина лишена изначально. Абстрактный патриотизм в отличие от конкретного – вещь, конечно, похвальная, с точки зрения цензуры – безупречная, но вот для драматургии – малоэффективная. Слабая мотивация. Зрители скучают и тянутся к пультам.

Анна Зимина старательно копирует прическу Кэрри, ее брючные костюмы и манеру носить сумку, но на этом сходство героинь Виктории Исаковой и Клэр Дэйнс заканчивается. Кэрри – умный и азартный солдат с сильным посттравматическим стрессом, серьезный аналитик-интуитивист, толковый оперативник, мастер манипуляции, словом – «стерва из ЦРУ». Наша девушка – взбалмошная растерянная истеричка с неизменными «смоки-айз» и на службе, и сразу после душа. Веса ей, безусловно, придает заступничество героя Сергея Маковецкого (он копирует и бороду, и очки Сола Беренсона, главы отдела), но тут, скорее всего, все дело в том, что ее старый учитель – страшный добряк и миляга.

Биполярное расстройство (оно же маникально-депрессивный психоз), которым страдает Кэрри, в случае сотрудницы российской «конторы» отменен. Зимина просто глотает таблетки от депрессии, однако даже ее доктор советует ей лишь две недели отдыха и новое платьице. От чего именно так устала героиня Исаковой, понять непросто – на ее стене с оперативными данными появляется карточка с надписью: «Сидит в углу» (как долго аналитик намерена размышлять над этим казусом поведения майора Брагина, остается только гадать). Виктория Исакова – очень хорошая актриса, но в интеллектуальные усилия ее героини поверить невозможно. Эти глаза прекрасны и совершенно прозрачны.

Секс, для Кэрри бывший в основном жестоким и действенным орудием сознательной профессиональной манипуляции, для Ани Зиминой в первых сериях оказался способом принести извинения. Эта девушка – жертва, ею и останется. «Родина» Лунгина подтвердила худшие опасения: очень мало кто из отечественных актеров может играть двойное дно, наслаивая подтексты друг на друга. Доброжелательная и улыбчивая Кэрри едва ли не опаснее Кэрри яростной. Разведчица Аня одинаково простодушно хлопает глазами и когда врет, и когда говорит правду.

На этом мерцании подтекстов англичанин Дэмиан Льюис, игравший сержанта Броди, строил целую роль. В мельчайшей игре мимических мышц, в неуловимых тенях, пробегавших по его веснушчатому лицу, зрители с неотрывным вниманием пытались читать сиюминутное направление мыслей этого сложного, противоречивого, непроницаемого, абсолютно уверенного, но вот, кажется, вновь передумавшего героя. Владимир Машков играет хорошего человека, который попал в большую беду. Он шел в одном направлении, а потом его развернули на сто восемьдесят градусов – и он опять пошел. И это актер, прославившийся когда-то в фильме «Вор». Это значит, что он понятия не имеет о том, что играет, и зависит это только от того, с чем его очередной хмурый или залитый слезами крупный план смонтируют.

«Родина» Лунгина и «Родина» Алекса Ганза и Ховарда Гордона – это «большая разница». Буквально – слишком уж все в отечественном продукте напоминает кустарную пародию. И едва ли не прежде всего – сама «картинка», до обидного убогая и провинциальная.

Герои по большей части заперты в странных, словно взятых во временную аренду помещениях: издательство неотличимо от коридоров «контртеррористической конторы», подземный бункер мусульманских фанатиков, похоже, снимался за соседней стеной. Семья Брагиных живет в домике для военнослужащих – остальной квартал, похоже, пуст. Массовка минимальна – торжественную встречу героя в аэропорту устраивают силами человек восьми, редкие прохожие ходят по тропинкам подозрительно одинаковым размеренным шагом. (Кэрри в этой ситуации уже начала бы отстреливаться – это явная «постановка»).

Рыхлость случайных мизансцен и невыразительность планов, провальный ритм действия, настырный «пересвет» (в квартире, в стрип-клубе или на мусульманской молитве то и дело, кажется, должен приземлиться инопланетный корабль, ослепляя все живое). Вялый монтаж и туповатые диалоги – всего этого достаточно, чтобы подтвердить: мало взять качественный аналог и попытаться слегка адаптировать в местных условиях. Надо же и самим уметь хоть что-нибудь.

Очередная попытка из спичечных коробков, колбасных обрезков и подшивки журнала «Нива» собрать на заднем дворе «Лексус» закономерно провалилась. Одно утешение: героя Машкова, скорее всего, не повесят. Сериал до этого просто не доживет.