Online812

             Вопрос не в том, что делать с теми, кто отменяет эти концерты. Вопрос в том, кому это делать? Ведь, в сущности, мы имеем дело не в первый раз, и не в десятый, и не в сотый с очевидным запретом на профессию, с политическим давлением в области культуры. Тут можно уже и «Тангейзера» несчастного вспомнить и бог знает, чего…

 

На самом деле тут, как в том анекдоте про сломанный палец: Куда не ткни – больно, потому что палец сломан. Потому что политическое давление в области культуры естественно в авторитарной стране, в которой мы с вами ведем беседу. Это просто свойственно этому. Просто мы такой Узбекистан-лайт. В Узбекистане бы просто расстреляли из БТР. Здесь из БТР не расстреливают пока, но закатать под асфальт, перекрыть кислород, не пустить, не дать повесить афишу, надавить на арендатора зала и так далее – я-то… как в том двустишии: …ты — недавно, я – давно, потому что мои-то концерты начали отменять с 2000-го года. Вот как пришло «наше все» к власти, так у меня в городе Апатиты Мурманской области впервые отменили афишный концерт. Счет с тех пор на десятки… к сотне, может, не подбирается, но на полсотни точно таких случаев за 15 лет. Так что это просто симптоматика. Что делать? Понятно – гнать к чертовой матери! Только кто же их погонит? Кто же погонит Мединского, кто же погонит директора театра, который снял перед премьерой мою пьесу, допустим, в театре? Кто же его погонит? Они же все в поклоне, они же проявились лояльность. Они забежали впереди паровоза. Их, может, даже и не просили, хотя наверняка и просили… Да, «просили» — эвфемизм.

 

Вот вскрыта переписка администрации президента, выложенная пару дней назад. В ручном режиме: что слишком обаятельную фотографию Навального поставили на сайт – замените его. Об этом тоже можно поговорить. В ручном режиме, какой не брезгует ничем: прямо снимают трубку – орут. Вчера только я общался с одним руководителем театра, которому по поводу меня снимали трубку и орали. Это норма. Может, конечно, надо говорить отдельно и о каждом случае, можно говорить. Но важнее просто констатировать, что это не какой-то случай из ряда вон выходящий. Если бы это случилось во Франции, то это был бы скандал немедленный, это был бы единственный уникальный случай и скандал. У нас это быт, рутина. Так живет страна уже очень-очень давно. И этот тромб, который образовался в стране, политический тромб – кровь не проходит. А вот между Макаревичем, Шевчуком и публикой, миллионной публикой и уж точно – тысячной, которая бы заполнила площадку на такие два имени, — ясно, что аншлаг был бы – между ними стоит какое-то колесико в административной машине. Повторяю: в стране с обратной связью это привело бы к немедленному обрушению рейтинга администрации, которая встает между артистом и публикой. Какой-нибудь Олланд…, Меркель отменила бы… попробовала бы отменить администрация. У них бы все обрушилось.

 

В нашем случае все механизмы обрушения, все механизмы обратной связи отрезаны. Нет ни выборов, на которые придут рассерженные выборы или телезрители. Нет ни выборов, ни суда, в который можно прийти, ничего нет. Власть, таким образом, сама старым, казачьим способом загоняет протест в нелегитимное русло. Это Россия проходила столько раз, на эти грабли прыгали с разбегу столько раз, что у людей, имеющих хотя бы тройку по истории, должна бы загореться красная сигнальная лампочка в мозгу.