Online812

         На сухом языке закона это будет новая статья КоАП «Появление в общественных местах в обнаженном виде».

Впрочем, язык закона не такой уж сухой. Скажем, обнаженный вид этот язык определяет как «полное отсутствие одежды на теле человека либо отсутствие одежды на туловище человека, а равно не покрытая одеждой нижняя часть туловища».

Я с первого раза не все понял. Поэтому объясняю: с голым торсом – это тоже обнаженный вид. Про непокрытую нижнюю часть туловища – это и без Милонова ясно.

Кроме того, вводится понятие «одежда, не соответствующая принятым этическим нормам». Кто и когда определял этические нормы по поводу одежды – это другой вопрос. Важно, что к этой одежде относятся «мужское нательное белье (трусы, плавки), женское нательное белье (трусы, бюстгальтер, купальник, купальный костюм)».

В неэтичной одежде, разумеется, появляться нельзя. На улицах, площадях, парках и предприятиях общественного питания.

Это я вам рассказал в порядке предупреждения. Мало ли, может, вы любители пройтись до ближайшего кафешника с голым торсом. Или вы любители войти в кафешник, скинуть костюм и оказаться в мужском или – для мужчин это гораздо хуже – женском нательном белье. Будьте осторожны.

Сам я когда-то ввел новый дресс-код для самолетов. Было это еще при Советском Союзе, хоть и на его излете. В 1990 году.

Мы были в археологической экспедиции. И возвращались домой из Иркутска. На самолете.

Сотрудница аэропорта спрашивает меня:
 – Вы что же, в таком виде полетите?
 – Вам не нравится моя панамка? – в свою очередь спросил я.
 – Панамка тоже не очень, – сказала сотрудница аэропорта, – но вопрос в шортах.
 – Это не вполне шорты, – ответил я.

Я был прав. Это были не вполне шорты. Это были джинсы, обрезанные в палатке маникюрными ножницами.

До этого я пытался обрубить их топором, но топор затупился от рубки сибирских деревьев, а главным образом от того, что им пытались открывать банки с сельдью.

Поэтому я взял у девочек ножницы и сделал из джинсов шорты. Специально оставив штанины разной длины. Времена стояли хипповские.

И все же сотрудница аэропорта настаивала, что это шорты. А я настаивал, что это брюки, износившиеся за тяжелым археологическом трудом.
 – В шортах нельзя. Переодевайтесь, – подвела итог сотрудница.

Я переоделся. В тренировочные штаны. Которые и в самом деле изрядно износились. А кроме того, были чудовищно грязными. В таких штанах даже бомжи не ходят.

Я, собственно, в них и не ходил. Когда они загрязнились до беспредела, бросил их в рюкзак и сделал шорты. А теперь вот достал из рюкзака.
 – Так вас устраивает? – спросил я.
 – Нет! – завопила сотрудница аэропорта.
 – И что же мне делать? – спрашиваю я.
 – Наденьте (она сказала «оденьте») нормальные брюки.
 – Других брюк у меня нет.
 – Тогда, – говорит сотрудница, – вы никуда не полетите.

Тут встряла начальница нашей экспедиции:
 – Отстаньте, – говорит, – от ребенка.

Я в то время был школьником. И все равно сотрудница усомнилась, что я ребенок. Поскольку ребенок только что дернул две бутылочки иркутского пива, и от него слегка попахивало.

Но формально я был ребенком. Не оставлять же меня в Иркутске по причине непрохождения дресс-кода.

Сотрудница позвала других сотрудниц. И я в первый и, надеюсь, последний раз в жизни устроил показ мод.

Сначала сотрудницы посмотрели на меня в тренировочных штанах. Потом в шортах.
Посовещались и решили, что шорты все-таки лучше.

И я полетел в шортах. Возможно, я открыл новую эру в нашей гражданской авиации. А возможно, закрыл старую.

Но вопроса о том, чтобы полететь в нательном белье, тогда не возникало. Хотя плавки были самым приличным элементом моей одежды. Да, честно говоря, и до сих пор остались.          

ранее:

«Все равно я в жизни нахамлю людям больше, чем они мне...»
Легко ли пропагандировать девственность, не упоминая о сексе
Как стать таким же счастливым, как Путин
«Оказывается Кадыров знает Пушкина. Меня этот факт удивил...»
Почему в Купчино нет георгиевских ленточек