Online812

         Похороны похожи на свадьбу принцессы Дианы, муж — одновременно и герой, и предатель. Друзьям снисходят видения также легко, как они раздают интервью, не отходя от гроба...

 

Нет, мне все понятно. Есть новостной повод. И его нужно «отработать». Раскрыть материал. Наполнить его подробностями, деталями, чтобы у читателя не возникало никаких вопросов. Но тут... Не то что вопросов, у меня даже глаз дергаться начал. Столько упоения от чужого горя, столько смачных «Киркоров приехал на похороны на Порше», «Лазарев плакал», «Шура был навеселе», «Сурганова задумчиво ходила между могил», что после этого уже действительно нет никаких вопросов, кроме одного: вам не стыдно?!

 

Рейтинги и просмотры — это, конечно же важно. Для журналиста сейчас это и зарплата, и перспективы, и карьера. Но вот после такого, сердечко не жмет?! Ничего там внутри не ворочается!? Это вообще-то совесть зовется. У меня вот после этих трех дней было назойливое желание помыться, причем постоянно. Открываешь почту — там Фриске, открываешь новости — там тоже Фриске. Про таблоиды и прочих шакалов вообще молчу. Ощущение, что со всей пустыни набежали падальщики, чтобы съесть маленькую птичку, упавшую после долгого полета на землю. Их-то много, а она одна. Каждому нужно оторвать кусочек посочнее — не то крылышко, не то лапки, не то перышки, но уж тогда самые яркие.

 

Тем более вся эта вакханалия «траурного участия» контрастирует с персоной самой Жанны. Лично меня, далекого от нашей попсы, но, в целом, механизмы все эти понимающего, Жанна никогда не раздражала. Напротив, приятная внешность, фоновые песни про лето из радиоприемника. И тут такое... Гордое звание «символа борьбы с раком», похороны а-ля прощание с генсеком локального масштаба, да и вся эта шумиха. Посыпались мнения врачей: «У нее не было шансов». Понеслась интернет-аудитория с шутками за пределами не только морали и совести, но и вообще-то за пределами всего человеческого. С тем же успехом можно было прийти группе Pussy Riot и спеть на ее могиле. 

 

Тут одно не понятно. Уже после смерти Жанны, ее отец обмолвился, что его дочь находилась в коматозном состоянии несколько месяцев. И все это благополучно скрывали от всех проныр-журналистов. Ведь реально никто об это не говорил. Да были слухи об осложнениях, но не более. Так почему бы семье не оставить в тайне и саму смерть. А через месяцок, другой, когда все уляжется, спокойно сообщить, что Жанны больше нет с нами, назвать в ее честь какой-нибудь фонд помощи больным раком, а еще через пару лет показать здорового, повзрослевшего Платона, пережившего такую страшную потерю в своей жизни, которую стараниями коллег по цеху превратили, если не в варьете, то в драму фарса точно. Ведь теперь с ним это на всю жизнь.