Online812

           И ко мне приходили писатели и говорили: помогите, чтобы его не трогали, не судили, не отступали (так! – М.З.). Я пригласила Бродского придти ко мне (1). Бродский пришел на прием (2), я ему предлагала любую… Вы мне только… Я вас прошу: устройтесь на работу. Вы только скажите, где вы хотите работать, и я вам помогу устроиться на эту работу. Что вы скажете, то и будет, вот это я смогу сделать. Отменить постановление о том, что… не привлекать вас к ответственности я не могу, у меня нет такого права.

Долго мы с ним беседовали. Я беседовала: почему он не работает, почему он не числится ни в одном молодежном объединении (3). Потому что таких молодежных объединений достаточно много. Кроме того, при Союзе писателей был профсоюз, и можно было быть в этом профсоюзе, будучи не членом Союза писателей, естественно. Принимали в этот профсоюз, можно было пойти в этот профсоюз (4), и тогда бы Союз писателей мог официально написать документ, что он значится или в таком-то объединении у такого-то писателя, там была Наталья Грудинина, у которой была молодежь (5), и она, кстати, за него ходатайствовала, хотя он у нее не занимался (6).

Мы обратились в Союз писателей с просьбой дать характеристику, т.е. отзыв о творчестве Бродского. Но нам Союз писателей дал… не мог ничего дать, потому что никаких публикаций нигде, ни в Союзе не было, и он ничего не представил. Если бы он представил свое творчество, может быть, в Союзе проанализировали и написали бы нам какой-то отзыв, а мы бы уже на основании этого отзыва походатайствовали в тот же суд, чтобы с учетом таких обстоятельств, что он там член какого-то объединения молодежного или член профсоюза при Союзе писателей, тогда бы смогли что-то сделать. К сожалению, ни того, ни другого не было. И Бродский от работы отказался. И мы, несмотря на просьбы некоторых писателей, хотя они приходили ко мне… Герман (7), в частности, приходил, покойный теперь уже, он отец Германа, нынешнего кинематографиста, режиссера. Говорил, что я все понимаю, но как можно помочь? Я говорю, знаете, вот ситуация такая, что можем сделать?.. Он говорит: я понимаю, но вот дело в том, что ко мне обратился Шостакович (8), чтобы мы как-то помогли Бродскому. Но я вас понимаю, я никаких претензий к вам, так сказать, не предъявляю.

То есть они приходили ко мне с просьбой, но все понимали и Бродского, и понимали меня. Но, скорей всего, не понимали Бродского, чтобы действительно для проформы куда-нибудь устроиться, оформиться на любую работу. Он этого не сделал. Ну что я могла сделать в тот период? Можно обвинять кого угодно, власти, но власти в той ситуации сделать ничего не могли. Закон отменить мы не могли. Поэтому произошла такая вот неприятная история.

Позже, когда уже вышел из ссылки своей Бродский, он к нам… мы его позвали к нам (9). Чтобы что-то опубликовать из его произведений. Вот, к сожалению, я сейчас не помню номер, но где-то есть публикации (10). Он нам приносил свои публикации… свои рукописи (11), но мы читали буквально всей редакцией. И отобрали очень небольшое количество его стихов, очень небольшое. Ну, можно нас судить, как угодно, поняли мы, не поняли, но тем не менее было коллективное мнение всей редакции, что мы можем взять небольшое количество его стихов. Ну, по оглавлениям, по годам можно найти, где он опубликован, и какие стихи его были опубликованы. То есть мы готовы были его публиковать, но с его стороны вот такого желания сотрудничать с редакцией, как мы испытывали от других авторов, которые приходили к нам, просили, предлагали, настаивали на чем-то, такого со стороны Бродского не было. Вот мы пригласили его один раз, он пришел, принес нам эти рукописи и больше к нам не появлялся, не приходил и печататься желания не изъявлял (12).

<…> Кому-то было нужно, значит, все это сделать, потому что оснований его не привлекать к ответственности не было никаких. Даже защитить… то есть я пыталась как-то защитить, его пригласила к себе, мы с ним встречались, я ему сказала: вы устройтесь на три месяца хотя бы, сколько вы проработаете неважно, вам сейчас надо устроиться на работу. Я вам могу помочь в этом, и тогда снимутся вопросы. Но утвердительного ответа с его стороны я не получила. <…>

– Он что-то рассказывал на встрече о себе? Что-то говорил?
– Нет, он был очень закрытый. Просто… я пыталась ему задавать вопросы: а на что вы живете, как вообще получается, если вы не находитесь вместе со своими коллегами, как вы творите, на основе чего? – «Ну, из головы там…» Я говорю: замечательно, что голова у вас такая, но среда, жизненная среда должна быть все-таки, которая питает…

– Он не был врагом как таковым, врагом государства…
– Он не принимал, допустим, всю обстановку, систему или еще что, он не говорил об этом мне, по крайней мере, ничего, свое отношение ничего… Ну, я занимаюсь творчеством, я хочу заниматься творчеством (13). Но, говорю, понимаете, закон, вот есть закон, его не обойдешь, приказать никто не может, за вас просят, ходатайствуют, сделали из этого какую-то идеологическую проблему, а, допустим, вот я своей властью даже хотела бы вам очень помочь, но я не могу. Потому что отменить закон я не могу, а вы ни на профсоюзном учете в Союзе писателей не состоите, состояли бы там, хотя бы на профучете, неважно, печатаетесь вы, не печатаетесь, но вы там числитесь, всё, к вам претензий нет. Хоть в литобъединении где-то состояли, можно было бы сослаться что да, вот свидетели, творческий работник, вот его труды там и так далее. Нигде не печатались, Союз писателей не может дать характеристику на вас, то есть ничего не может о вас сказать. Так какие основания у меня приказать, тем более я не имею права приказывать судьям, судьи независимы, они выполняют закон.

Н.С. Косарева

Указатель имен

Вигдорова Фрида Абрамовна (1915–1965), писатель.
Герман Алексей Юрьевич (1938–2013), кинорежиссер, сын Ю.П. Германа.
Герман Юрий Павлович (1910–1967), писатель.
Гранин (Герман) Даниил Александрович (род. 1918), писатель, член секретариата правления Ленинградского отделения ССП СССР (1954– 1956), секретарь правления (штатная должность; 1956–1965), второй секретарь правления (1965–1967), первый секретарь правления (15 декабря 1967–1971) Ленинградского отделения СП СССР/РСФСР.
Грудинина Наталья Иосифовна (1918–1999), поэт. 
Каспари Ирэна Павловна, машинистка редакции журнала «Аврора», жена А.М. Шарымова.
Кетлинская Вера Казимировна (1906–1976), писатель.
Клепикова Елена Константиновна (род. 1942), редактор журнала «Аврора», писатель, журналист.
Лосев (наст. фам. Лифшиц) Лев Владимирович (1937–2009), писатель, эмигрировал в 1976 г.
Региня Людмила Антоновна (род. 1930), зав. отделом публицистики журнала «Аврора» (1969–1987), писатель.
Рейн Евгений Борисович (род. 1935), поэт.
Шарымов Александр Матвеевич (1936–2003), писатель, журналист, ответственный секретарь редакции журнала «Аврора» (с 1969).
Шостакович Дмитрий Дмитриевич (1906–1975), композитор.
Эткинд Ефим Григорьевич (1918–1999), литературовед, переводчик, эмигрировал в 1974 г.

1) Ср.: «К сожалению, и мы, партийные работники, не научились еще всегда и во всем учитывать специфику творческих союзов, заниматься глубокой и вдумчивой индивидуальной работой с деятелями литературы и искусства. Мы должны чаще встречаться, беседовать, дружескими советами помогать в нелегких творческих исканиях» (Косарева Н.С. Быть трибуном не только в стихах! // Известия. 1963, 23 мая).

2) Встреча состоялась в декабре 1963 г.

3) «Начинающие авторы обращались в литературные объединения, куда их по решению заведующих объединениями – опытных поэтов, педагогов – принимали или нет. После зачисления в ЛИТО новому члену предстояло участие во встречах, в обсуждении своих стихов и произведений других авторов. Постепенно у новичков появлялась возможность попасть в антологию молодых авторов, начать публиковаться в литературных журналах, а затем на основе этого вступить в Союз писателей Советского Союза… Обвинение суда и прессы состояло в формальной непринадлежности Бродского ни к одной молодежной организации» (Бзонкова Р. Сопротивление, атака, соперничество. О роли конфликта в культуре 1960-х – 70-х гг. в Советском Союзе. Диссертация. 2006.).

4) Бродский был принят в профгруппу при ЛО СП РСФСР в сентябре 1965 г., после возвращения из ссылки.

5) Н.И. Грудинина руководила литературным кружком во Дворце пионеров им. А.А. Жданова и литературным объединением при заводе «Светлана».

6) «Поэт просил литератора Грудинину <…> о возможности поступления в ее ЛИТО для начинающих переводчиков, но получил отказ» (Бзонкова Р. Сопротивление, атака, соперничество).  

7) Ср.: «Незадолго до суда Ф. Вигдорова приехала в Ленинград. Группа писателей собралась на квартире известного романиста Юрия Павловича Германа – обсуждались возможные (или невозможные?) действия. Сам Юрий Герман, человек степенный, склонный к миролюбивым решениям и вполне лояльный, – бушевал: это «дело» представлялось ему нелепым, гротескным, фантастическим; он звонил в управление милиции, с которой у него были давние связи, рассылал письма, уговаривал бюрократов и, будучи по натуре оптимистом, верил в торжество добра» (Эткинд Е.Г. Записки незаговорщика. 1977). Свидетельства Эткинда, касающиеся «дела Бродского», малодостоверны, поэтому следует учесть и свидетельство А.Ю. Германа, тоже недостоверное (хотя бы потому, что письма против Бродского, которое предлагали подписывать, не было), но объясняющее, например, почему Юрий Герман не пошел на судебное заседание, чтобы защитить молодого поэта, за которого он просил в райкоме КПСС: «Когда папе принесли на подпись письмо против Бродского, он спустил делегацию с лестницы. Не потому, что Бродский был ему особо дорог, – ему было на него наплевать, он и не знал, кто такой Бродский, – но его накрутил Гранин: если мы разрешим сажать поэтов, то все снова пойдет наперекосяк» (Герман А.Ю. Полвека без хозяина. Новая газета. 2004). Достоверно тут только одно: Гранин рассказал Юрию Герману о Бродском. В итоге Юрий Герман посетил Дзержинский райком, чтобы отчитаться перед Д.Д. Шостаковичем. Но, видимо, ни на чем в разговоре с тов. Косаревой сильно не настаивал.

8) Д.Д. Шостакович с 1962 г. был депутатом Верховного Совета СССР от Ленинграда.

9) Косарева имела в виду журнал «Аврора», главным редактором которого она стала в 1969 г.

10) Ни одной публикации Бродского в журнале «Аврора» не появилось.

11) Согласно Л. Лосеву, Бородский принес пять стихотворений, написанных в разное время и объединенных в цикл «С февраля по апрель» (1969–1970).

12) Это снова ложь. О взаимоотношениях Бродского с «Авророй» есть два сообщения. Автором первого является Е.К .Клепикова, в конце 1960-х – начале 1970-х гг. работавшая редактором отдела прозы: «Бродский, вернувшись из ссылки, как впрочем и до, мечтал напечататься в отечестве. Носил стихи во все питерские журналы. Вещал на подъеме в отделах поэзии. В срок справлялся о результате. Огорчался не сильно, но все-таки заметно огорчался. И никогда не интересовался резонами, полагая отказ в порядке вещей. <…> С печатаньем было глухо, он был, что называется, на пределе и уже намыливался – тогда еще только книжно – за границу. И обком, и опекуны-соседи из КГБ прекрасно понимали, какое это чреватое состояние. <…> Итак, в начале 70-го года Бродскому было внятно предложено занести в «Аврору» подборку стихов на предмет публикации. Бродский занес стремительно. Заметно приободрился. Всегда потрясает этот сияющий эффект надежды посреди кромешной тьмы безнадежности. Авроровская машинистка Ирена, и так в отпаде от Бродского, вдохновенно печатала его стихи. <…> Даже тогдашний главный редактор, партийная, но с либеральным уклоном, дама Косарева подпала – заручившись, правда, поддержкой обкома – под интенсивные поэтовы чары. В обкоме, просмотрев Осину подборку, предложили, как положено, что-то изменить. Не сильно и не обидно для автора. Бродский отказался, но заменил другим стихом. Еще пару раз обком и Бродский поиграли в эту чехарду со стишками. И одобренная свыше подборка была, впервые на Осиной памяти, поставлена в номер.

<…> Обком с КГБ на компромисс с публикацией Бродского пошли, а вот Осины коллеги – группа маститых и влиятельных поэтов – бурно воспротивились. Поздним вечером в пустой «Авроре» собралась в экстренном порядке редколлегия молодежного журнала, средний возраст шестьдесят семь – исключительно по поводу стихов Бродского, уже готовых в номер. Ретивые мастодонты раздолбали подборку за малую художественность и сознательное затемнение смысла. «Пижон! – ласково укоряла Вера Кетлинская. – Зачем пишет «...в недальнее время, брюнет иль блондин, появится дух мой, в двух лицах один»? Это же безграмотно: блондин-брюнет-шатен. Да разве и дух в волосах ходит? Ему, сопляку, еще учиться и учиться. А сколько гонору!» – и много смеялись над волосатым духом. Не уловив простейшего метафорического парафраза. А если б и уловили – еще бы больше куражились. Ангел-демон-Бог – откуда у советского поэта религиозные позывы? На публикацию Бродского в «Авроре» был наложен категорический запрет. Помню опрокинутое лицо партийной дамы Косаревой. Ну никак она не ожидала, что литературная своя братия окажется погромнее официальной» (Клепикова Е.К. Трижды начинающий писатель. 2001). «С Сашей Шарымовым его <Бродского> познакомил Женя Рейн. Они симпатизировали друг другу. <…> Шарымов уговорил Нину Сергеевну Косареву заключить с опальным поэтом договор, заведомо зная, что стихи напечатать невозможно. Формально в таких случаях автор имел право на какой-то процент от суммы в договоре. Обман имел благородный оттенок. Бродский бедствует. Ему надо помочь» (Региня Л.А. Тебе родиться на Земле счастливый выпал случай. 2007).

13) Ср. с показаниями Косаревой, изложенными в письме от 7 декабря 1964 г. на имя генерального прокурора СССР Р.А. Руденко и председателя КГБ СССР В.Е .Семичастного: «Секретарь Дзержинского РК КПСС тов. Косарева Н.С. сообщила, что в беседе с ней в декабре 1963 года Бродский заявил: «Я не могу учиться в университете, так как там надо сдавать диалектический материализм, а это не наука. Я создан для творчества, работать физически не могу. Для меня безразлично, есть партия или нет партии, для меня есть только добро и зло»» (Эдельман О.В. Процесс Иосифа Бродского. 2007). Возможно, в 1964 г. Косарева лгала, подкрепляя политические обвинения признанием Бродского об отношении к диалектическому материализму.