Online812

       Ваня Пинженин (вообще-то он Иван, но все знают его как Ваню) – петербургский поэт родом из Екатеринбурга – пишет слова для песен. Некоторые из которых стали очень известными. Хотя денег с этого он не заработал. Что такое  поэт-песенник сегодня и чем он отличается от просто поэта, Ваня ПИНЖЕНИН нам и рассказал.

– Какая песня была первой?
– Первую песню мы написали вместе с группой «Обе две» – это песня «Милый». Сначала это были не тексты, а просто рифмованные строчки. Не было такого, что я сажусь и пишу песню целиком. Катя (вокалистка группы. – А.Д.) к тому времени уже написала часть текста, показала мне, а я в том же настроении продолжил. Потом мы доделали «Гонщиков», тоже с Катей напополам.

– Как они тебя нашли?
– Мы давно знакомы. Все родом из Екатеринбурга.

– Ты там был известным человеком?
– Нет, в Екатеринбурге я просто писал  стихи. И не выступал. Но все знали, что я поэт. Представь: на радио у тебя берут интервью, не давая прочитать ни одного стихотворения. Люди не знакомы с гостем в студии, его стихов не слышали, но им приходится верить, что перед ними великий литератор. Поэтому тебе задают вопросы в духе: «Как вы относитесь к тому, что по четвергам в «Максидоме» скидки удваиваются по картам?» Вот так и было в Екатеринбурге.

– Как реагировал, когда песня стала известной?
– Я всем надоел тогда. Показывал клип, на концертах говорил: сейчас будет звучать моя песня. Скидывал ее друзьям в Интернете и получал в ответ: «Ты мне уже присылал!»

– А потом ты стал востребованным поэтом-песенником?
– А потом были другие песни, например для «АлоэВера»: Гриша (Григорий Басов, гитарист. – А.Д.) просто прислал мне музыку и сказал, что хочет песню. Я написал куплет. Он сказал: нужен еще один. Я написал. Он: теперь нужен припев. Так у нас появилась песня.

– То есть ты сочинял текст, зная музыку?
– Да, в этом случае музыка – хотя и довольно схематичная – появилась раньше текста.

– Но так же не всегда. Как тебе объясняют, что от тебя требуется?
– Это большая проблема – объяснить, что нужно. Многие объясняют понятными терминами, например: надо написать песню как у Стаса Михайлова. Или как у Курта Кобейна. А некоторые говорят: у нас мелодия грустная, а текст, наоборот, должен быть очень веселым, чтобы на контрапункте песня цепляла. И так далее.

Для меня сложно писать под какую-то хитрую музыку, потому что я не умею петь. Когда я пишу текст, у меня в голове все укладывается, я думаю: ну все, композиция готова, все как надо. Потом ребята пробуют ее петь – и не выходит. Не укладывается. Так я группе Chuvie уже два года пишу песню. Они тоже музыку заранее написали, и в этом проблема. Сначала я написал припев, который лег на музыку идеально с первого раза. А куплеты не получаются – варианты все красивые, но не укладываются, мелодия очень сложная. В итоге я их все раздарил.

– Над какой песней сложнее всего было работать?
– Самое сложное было когда я писал для группы  «Дунаевский Orchestra». Одну песню мы с ними сделали, а вторую никак не можем. У ребят музыка готова, а текст вообще не получается, мы не можем его нащупать, хотя задумка есть. Мы даже с Костей (Константин Дунаевский, лидер группы. – А.Д.) пытались написать текст вместе – ничего не вышло.

С Билли Новиком было тоже сложновато. Это было перед Новым годом, у всех много дел. А для того чтобы что-то писать, философствовать, нужно свободное время. Ноябрь для меня – период, когда ты много бегаешь, кричишь: «Да-а, будет веселый, очень веселый корпоратив, возьмите  меня! Вот у меня галстук есть, рубашка, могу даже сережки снять!» Для музыкантов это тоже сложный период. Я отправлял Билли Новику тексты по электронной почте, и он отвечал: «Дальше», «Нет», «О'кей», т.е. у него тоже не было времени. Но в итоге мы нащупали нужный из множества вариантов.

– Тебе ставят сроки – песня нужна к понедельнику утром?
– Ставят, но сроки – это не то чтобы невыносимо, но очень странно. Иногда очень хорошо, что они есть. Я однажды писал стихотворение на заказ для магазина швейцарских часов, тоже перед Новым годом. Задумка была такая: на праздник приходят гости, встают на табуретку, снимают с елки две строчки из этого стихотворения, читают на камеру и получают скидку на хорошие швейцарские часы.

Я вообще не понимал, о чем писать, потому что мне прислали только пресс-релизы и брифы, написанные словами, которые к поэзии мало относятся. И мне постоянно приходили письма: «Ваня, ну как, готово?» А я отвечал: «Да, почти». А потом вдруг мне говорят: «Завтра дедлайн, и если ничего не будет, ты очень подведешь всю компанию». Дело было вечером, я очень устал, решил, что поставлю будильник на 8, и до 10 у меня будет два часа, я напишу 35 стихотворений. И я проснулся в 10. К 10:30 я написал большое стихотворение на две страницы, в него внесли две несерьезные правки и приняли в таком виде.

Но с музыкой по-другому. У нас с Chuvie были сроки – но ничего не получилось.

– «Мой родной человек» для Billy’s Band – последняя на данный момент песня?
– Нет, потом я написал песню про Петербург для «Дунаевский Orchestra». И месяц назад  вышла песня для «Просто бэнд», которую я написал года два назад. 

– Вы что – и с Билли Новиком давно знакомы?
– Нет, мы не были знакомы. «Афиша» делала проект о том, что нашему поколению нужна песня, которая нас будет объединять в Новый год. «Если у вас нету тети» – это не наша история. В проекте участвовало 25 или 30 групп, каждая из которых написала по песне. Меня нашел не Билли Новик, а третьи люди через четвертых, я даже не до конца понял, как все устроилось.

– И тебя попросили написать рождественскую песню?
– Да. Причем музыки не было вообще – а так гораздо легче, вариантов адаптации текста сразу гораздо больше, и это дает свободу действий. А когда все четко по мелодии, особенно если есть жесткий ритм, то писать очень сложно.

– К стихам для песни ты относишься не так серьезно, как просто к стихам?
– Конечно. К песне я отношусь проще, потому что… Стихотворение  ты сам о себе пишешь, там ничего не выправить. Когда ты его читаешь, оно должно быть ярким и цельным. А с песнями, мне кажется, как с салатом – если добавить в него еще майонеза, будет только вкуснее. К тому же песня всегда о лирическом герое. Этот герой – не ты. Его можно придумать, приписать ему что угодно. И эта отстраненность помогает.

– Зачем вообще текст в песне?
– Текст – очень важная составляющая. Очень многие русские группы боятся брать на себя текстовую ответственность. С музыкой им справиться легче. Для кого-то песня – это мелодия. Для кого-то – текст под какой-то ритм. Для кого-то – все вместе. Многие стараются текстовую часть обходить, поют на английском, например. Но на чужом языке, как бы ты им хорошо ни владел, ты не можешь точно передать свой замысел. Да и слушатели не всегда подкованы в языках.

– А почему музыканты сами не пишут тексты – не умеют?
– Многие пишут. Пока у людей есть запал, они стараются сами все делать. Но однажды наступает момент, когда ты понимаешь, что со всем тебе не справиться: вроде тебе  и есть что сказать, но ты не можешь подобрать слов, настроения нет для этого и так далее. Тогда приходится искать помощи.

– Сейчас развелось очень много поэтов. Этому есть объяснение?
– Иногда мне пишут сообщения: «Я тут написал два стиха, что делать? Как стать известным?» После того как я судил рэп-баттл, мне написали: «У меня уже есть один трек, почему я не популярен, как Тимати?» У многих цель именно такая: стать известным, богатым. Это меня очень удивляет и раздражает.

Поэтом не становятся… Чтобы писать даже очень низкопробные тексты типа «у меня стальная попа и ранимая душа», как поет Бьянка, нужен какой-то талант. Под талантом в данном случае я подразумеваю умение повести за собой ребят, которые пьют ягу и носят стразики. Раньше все ругали «Руки Вверх», а теперь плачут под них на дискотеках. Сегодня «Руки Вверх» – это хорошая поп-музыка. Хотя из качественной поп-музыки мне, конечно, больше всего нравятся «ВИА Гра» и «Иванушки» – из-за текстов. Меня восхищает, что для трех полуголых девушек тексты пишет взрослый мужик. Меня удивляет автор, который может одновременно писать и для «Любэ» и для «Иванушек». 

– Тебе хорошо платят за песни?
– Нет, пока никто ничего не платил.

– А как ты зарабатываешь?
– Я веду корпоративы, свадьбы, детские праздники, преподаю немецкий… Тут все просто: сначала ты работаешь на зачетку, а потом зачетка работает на тебя. Должно же когда-то количество перейти в качество. У меня нет такой идеи, что в 30 лет мне должны будут платить за каждую песню и каждый стих. Мне это приносит удовольствие, а многое из того, что я делаю за деньги, мне удовольствия не приносит.
– А потом песни могут стать доходным делом?
– Я об этом думаю, но не загадываю.

Справка

29-летний Иван Пинженин известен также как клоун, аниматор и преподаватель немецкого. Он автор рождественской песни для Billy’s Band «Я с тобой, мой родной человек» и композиции «Милый» группы «Обе две».

Сравните:

Слова Пинженина для ставшей хитом песни «Милый» группы «Обе две»

Когда тебя не было, милый, я оставила нашу квартиру,
Я даже про кошку забыла – ни ее ни себя не кормила.
Когда тебя не было, милый, я оставляла свет в гостиной, балкон – открытым,
Ключи в автомобиле, все не так, как ты учил меня, милый.
Когда тебя не было, милый, я курила, пила и курила,
Про текилу уже говорила – это все друзья твои, милый.
Когда тебя не было, милый, черт знает что это было, черт знает что это было,
Черт знает что это было, черт знает что это было...

Стихи Пинженина, не ставшие  песней

Ты и без меня сойдешь с ума.
Но со мной гораздо веселее.
Если хочешь, мы купим слона
И покрасим в зеленый. Смелее.