Online812

          Но процедура эта дорогостоящая, поэтому многие застройщики каким-то образом получают «чистые» результаты экспертизы и рекультивацией не занимаются.  К чему это приводит и что делать? – рассказал главный специалист Российского геоэкологического центра (РГЭЦ) филиала ФГУГП «Урангео» Андрей ГОРЬКИЙ.

Мониторинг состояния почв (в отличие от воды и воздуха) в Петербурге не ведется. Хотя их состояние напрямую влияет на здоровье горожан: мы дышим тем, что у нас под ногами.  Начиная с 1990-х годов, Российский геоэкологический центр занимается исследованием городской земли. По словам Андрея Горького, вся территория мегаполиса сегодня представляет собой техногенный грунт толщиной от 2 до 17 метров. Загрязнять город начали еще при царях: на окраинах строили заводы, сразу за городом устраивали свалки. В районе нынешнего Московского вокзала в начале XIX века была крупнейшая скотобойня, на Лиговке – мыловаренные заводы, и так далее.

РГЭЦ успел обследовать почти всю территорию Петербурга (кроме части Пушкинского, Курортного, Красносельского районов и Ломоносова), а потом финансирование  закончилось. Полученные результаты впечатляют.

Практически по всем видам загрязнений уровень ПДК в городских почвах превышен в несколько, а иногда – в несколько десятков раз.

Например, содержание ртути в почве в историческом центре в 27 раз выше, чем за городом.
– Хотя в целом по ртути в Петербурге – допустимая ситуация, – говорит Андрей Горький.

По его словам, среднее содержание элементов первого (самого высокого) класса опасности в почвах города в несколько раз превышает ПДК. Свинца – в 2,6 раза, цинка – в 6,5 раз, кадмия – в 1,96 раза, мышьяка – в 2,3 раза. Очень высокий уровень бензапирена – в среднем на уровне 10 ПДК.

По словам ученого, эти вещества чрезвычайно опасны. В организм они чаще всего попадают вместе с пылью. Бензапирен – мощный канцероген. Помимо этого оказывает мутагенное и эмбриотоксическое действие. Мышьяк обладает тератогенными свойствами, вызывает болезни эндокринной системы. Кадмий приводит к поражению почек и нервной системы, импотенции.

– Загрязненные почвы – источник прямого риска здоровью. Существует очень большая корреляция между загрязнением почв и заболеваемостью детей в Петербурге, – рассказывает Андрей Горький.

По его словам, уровень загрязненности почв в городе характеризуется как опасный.
– В соответствии с российским законодательством, это означает, что в Петербурге строить нельзя нигде – до очистки всей территории, – говорит ученый.

Но на практике, занимаются рекультивацией единичные застройщики. Остальные просто заказывают экспертизу грунтов тем организациям, которые выдают хорошие экспертизы.
– Когда кто-то строит на Невском проспекте, делает оценку почв и приносит заключение, что все грунты там чистые, это нонсенс, – уверен эксперт Горький.

По его словам, в РГЭЦ создана  масштабная независимая база загрязненности городских земель, отражающая реальную картину. Ученые готовы делиться этой информацией со всеми желающими. На сайте  РГЭЦ  в открытом доступе есть карты загрязненности.  Но государственные ведомства этой информацией почему-то мало пользуются.

– Комитет по градостроительству и архитектуре мог хотя бы под детские площадки делать запросы о состоянии почв, чтобы иметь там реальную картину, – предлагает Андрей Горький.

Что же делать с грязными почвами? Первый вариант – все, что нужно, почистить.
– Площадь Петербурга – 1400 квадратных километров. Можно ли их все почистить, чтобы привести в соответствие с санитарными нормами? Не реально! – говорит эксперт.

Второй вариант – снизить нормы.

Европейские нормы загрязненности более гибкие по сравнению с российскими. Если применять их, то грязными окажутся примерно 10% городских земель. Вот их и надо рекультивировать, считает Андрей Горький.

По его словам, на завершение полного обследования петербургских грунтов необходимо еще 10–14 миллионов рублей. Вице-губернатор Игорь Албин предлагает предусмотреть эти расходы в городском бюджете на следующий год.             

Елена РОТКЕВИЧ, фото ecoz.ru