Online812

        Я увидел его «Мушкетеров», когда мне было лет десять или одиннадцать. Больше всех мне нравился Арамис. Он убивал врагов молча, с садистской, но изысканной улыбкой. А потом обнимал женщин. Это мне нравилось. «Хорошо быть Арамисом, – думал я. – Смелый, красивый, интеллигентный. И поет». Д’Артаньян мне тоже нравился. Но он был слишком герой. Чтобы быть Д’Артаньяном, надо было не иметь недостатков. Я интуитивно понимал, что не смогу стать Д’Артаньяном. Да и потом суетная у него очень жизнь – надо и за женщинами поухаживать, и квартиру поснимать, и с кардиналом в шахматы поиграть, и врагов поотгонять, и  друзей в поход пособирать. 

 

Портос отпадал в моих симпатиях, потому что был жиртрест. И его били деревом по голове. А я не хотел быть толстым и чтобы меня били деревом. Еще я не хотел, чтобы жена родила мне четырнадцать «маленьких портосиков» и выделяла деньги только по воскресеньям. 

 

Атос мне казался слишком умным и много пил. Сейчас я понимаю, что это взаимосвязано. А тогда это казалось скучным. Потом, у Атоса было мрачное прошлое в виде несчастной любви. А у меня прошлого не было – только счастливое будущее. 

 

И еще мне очень нравилась Констанция. Я плакал, когда ее отравили. Она была  красивая и все время улыбалась. Хотя мужа не любила. Потом я понял, что от таких женщин лучше держаться подальше. Но было поздно. Так что Констанция сыграла в моей жизни роковую роль. 

 

Вообще, без «Д’Артаньяна и мушкетеров» страна наша была бы другой. Фильм вышел в 1978-м. Конечно, все историю про мушкетеров знали – тогда все читали, а Дюма давали за макулатуру. Но такие мальчишки, как я, впервые этих мушкетеров живьем увидели. 

 

В той стране было мало героев. То есть наоборот – героев было много, но они были не такие. Были герои революции вроде Щорса, пионеры-герои вроде Вали Котика. Были наши хоккеисты. Еще Юрий Гагарин. Брежнев на Малой земле. И Ульянов-Ленин на портрете. Но их ведь не потрогаешь. Они или на плакатах или в учебниках, в лучшем случае мелькают на льду в черно-белых трансляциях. 

 

И вдруг такие отвязные мушкетеры. Поют веселые песни. Гремят ботфортами. Убивают гвардейцев направо и налево. Один мушкетер ликвидировал одним махом семерых гвардейцев, не прерывая разговора с другим мушкетером. Это было красиво.

 

Время, говорят, было жуткое. На мой-то тогдашний взгляд, просто скучное. И тут на всю страну разнеслось «Пора-пора-порадуемся...». Назло серой жизни. За апельсинами и сосисками в очередях стояли. А  у Юнгвальда-Хилькевича король Людовик ХIII в виде Олега Табакова не просто много ел, но еще и отрыгивал и, не доедая,  вставал из-за стола. Вроде это должно было раздражать общество. Но не раздражало. 

 

Может, конечно, Хилькевич специально придумал так, что король у него дурак полный. И кардинал (который в реальности, как потом выяснилось, великий человек) тоже дурак, только чуть умнее. Их всех легко можно обвести вокруг пальца. Это в кино Юнгвальда-Хилькевича делали Д’Артаньян, королева, Бонасье, Миледи – в общем, все, кто только захочет обмануть высших руководителей, могли это сделать. То есть, может, режиссер был в душе большой оппозиционер и диссидент. Но тогда я этого не замечал. 

 

Еще в этом кино не слишком задумывались о нравственности – королям изменяли на глазах у всего Лувра. Галантерейщикам – на глазах у всей улицы. То есть жизнь мне открывалась с удивительной стороны. Все поют,  дерутся и влюбляются. То есть практически все дозволено. 

 

И в этом кино был выбор: каждой мог подобрать героя под себя:  Д’Артаньян нравился смелым, Атос – умным, Арамис – застенчивым, Портос – толстым. Юноши влюблялась в Ирину Алферову, мужчины – в Маргариту Терехову. Хотя Юнгвальд-Хилькевич считал ее работу в этом фильме плохой. Но грудь Тереховой считал лучшей на свете. И специально показывал ее в кадре.

 

То есть это получился такой детский фильм для взрослых. И взрослый фильм для детей. И в итоге страна поменялась. Стала если не лучше, то веселее. Хочется сказать за это спасибо Юнгвальду-Хилькевичу.