Online812

         В ночь на среду организатора терактов нашли и убили, а в четверг, убедившись, что это он, сообщили городу и миру, что его больше нет. Это, конечно, не вернет к жизни погибших, но всем остальным ощущение реальности и живости происходящего все же внушает.

В России иначе. В субботу падает самолет. На следующий день люди скорбят – так же, как в Париже. А дальше не происходит ничего, потому что факты, которые можно было бы осмыслять, отсутствуют.

Неделю российские власти препираются с британскими и американскими, пытающимися эти факты предоставить.

Еще неделю продолжается не слишком объяснимая эвакуация и летящие отдельно от людей чемоданы. Ошеломленные случившимся в Париже люди бродят по аэропортам в поисках своих сумок. И тут им объявляют: самолет, который упал три недели назад, сбили террористы. Которых «мы найдем и покараем». В небо над Сирией взмывают стратегические бомбардировщики, над Средиземноморьем летят запущенные с подводной лодки ракеты, и даже спутники, утверждают военные, следят из космоса за российским возмездием. И блогеры следят. Тоже как будто из космоса.

«Безусловно, реакцией нации и поколения на слова Путина о теракте должно стать сплочение в единый 140-миллионопалый кулак. Сжатый», – возвещает для порядка твиттер Тврщ Плтрк. Но для кулака то ли рановато, то ли поздновато – народа хватает только на то, чтобы смотреть в Фейсбуке произведенное Минобороной видео с прекрасными белыми самолетами и обсуждать, впервые или не впервые в истории Россия использует ТУ-160 и ТУ-95.

Осмысление получается только как у Романа Попкова: «Россия хреначит по Сирии уже и с использованием стратегических мастодонтов Ту-95 и Ту-160. Их не использовали даже в Афгане, это первое боевое применение советских монстров. Машины хорошие, грозные, спору нет. Но в их использовании в Сирии, конечно, не столько военная необходимость, сколько желание быть «как американцы» с их В-52. Путин хочет быть совсем как взрослый».

Попков – условный либерал, но условные патриоты – Андрей Мартьянов, например, – пишут ровно то же самое: «Демонстрация возможностей, словом. Понятно, что палить по иррегулярам из такого оружия несколько дороговато и без 100% гарантии успеха, но кому надо показали – що маэмо, то маэмо».

И вот апофеоз аналитики, пост Егора Холмогорова: «Ну красота же... Да, из пушки по воробьям. Да, шоу. Да, бессмысленное шоу, так как ракета отправляется против кучки оборванцев, а не по небоскребам Катара. Но красота же».

Главным врагом становится уже не ИГИЛ, сторонники которого убили 224 человека, а Катар – небольшое государство на Ближнем Востоке, где расположены американские военные базы. Как банка со взрывчаткой, фотографию которой публикуют в своем пропагандистском журнале исламисты, связана с проамериканской политикой Катара, никто не объясняет.

Налюбовавшись самолетиками, можно только угрожать: «Катар – мелкий гнусный шакал при вашингтонском Шерхане и саудитах, должен быть уничтожен», – пишет твиттер Повелитель Мух. Жизней пассажиров и экипажа А321 это, как и в случае парижских жертв, тоже не вернет, но ощущения живости происходящего не возникает. Напротив: ощущаешь только, что кругом – спектакль.

Тем, кто помнит еще скорбный порыв, стихийно случившийся три недели назад и ни во что реальное не разрешившийся, остается только следить за этим спектаклем вполглаза да обсуждать до посинения в Фейсбуке, правильно ли скорбеть по парижанам: «»Ты побежал менять аватарку, а где ты был две недели назад, когда сбили самолет?» – «Почему все лицемерно бросились жалеть французов, но никто не жалеет Ливан, когда теракты там?» – «Да, очень жалко французов, а теперь посмотрите, насколько все еще хуже в Израиле»», – цитирует Анатолий Воробей самые типичные реплики.

И никакая это не рефлексия. Это то самое отсутствие непосредственности жизни, в которой вслед за эмоциями возникают мысли, а за мыслями – понятные действия.               

ранее:

«В России по телевизору «случайно» показали секретное ядерное оружие, но этого никто не заметил»
Почему организатор расстрела царской семьи так дорог патриарху Кириллу
«Интервью «Интерфакс» брал вовсе не у дочери Путина...»
«Нобель наш! Но при чем здесь мы?»
«Борьба с террористами – дело благородное, если бы была уверенность, что Россия воюет в Сирии именно с ИГИЛ»