Online812

          – Как приживается новая система судейства в фигурном катании? Раньше и дилетантам все было понятно: 6.0 – здорово, 5.5 – не очень. А теперь какая-то огромная цифра с сотыми долями: специалисты хоть понимают, что к чему?
– Система оценок, если разобраться, достаточно проста и справедлива. По крайней мере, ее первая часть. Нужно просто ознакомиться со стоимостной шкалой элементов и понять, при каких ошибках идет снижение и за что полагается повышение. Так что специалистам все ясно. А вот вторая часть так же неопределенно размыта, как и прежняя «оценка за артистичность». Тут полностью все ложится на совесть судей: «нравится – не нравится». Вторая часть непонятна не только зрителям, но иногда и людям профессионально занимающимся фигурным катанием.

– На одном из первых в этом сезоне этапов Гран-при в Китае местный фигурист первым в мире сделал каскад из четверного лутца и тройного тулупа. Это действительно революция в фигурном катании?
– Для начала, этому Цзинь Бояну уже 18 лет, так что не мальчишка уже. Он делает ставку на исключительную сложность прыжковых элементов, и у него получается. Каскад из четверного лутца и тройного тулупа – это действительно круто, но не невозможно. И за 9 секунд стометровку пробегать когда-то будут, и два с половиной метра в высоту брать. В фигурном катании полный набор прыжков в четыре оборота – а у нас их всего пять – тоже возможен. Вопрос времени и психологического барьера. Скорее всего, такие прыжки будут исполнять юные, легкие и резкие спортсмены. Думаю, за китайцем юниоры начнут штурмовать лутц, флип и риттбергер. Им это проще и физически и психологически – терять мальчишкам еще нечего, а приобрести можно многое.

– Вряд ли конкуренцию им составит в этом плане Евгений Плющенко, тем не менее он собирается на Олимпиаду-2018. Можно ли будет что-то выиграть в его возрасте?
– Я не являюсь поклонницей Плющенко, отношусь к нему нейтрально. Но и в 36 лет можно выиграть все что угодно. Правда, при этом нужно иметь очень сильную мотивацию, огромное здоровье, стальные нервы и большие способности осваивать что-то новое.

– Пока Плющенко, включенный в состав сборной России, вместо того чтобы соревноваться, сосредоточился на шоу. Это правильно с этической и спортивной точек зрения?
– Человек должен на что-то жить, а для этого он зарабатывает, как умеет. Это его право.

– Действительно ли прогресс Елизаветы Туктамышевой, которая тоже занимается у Алексея Мишина, стал возможен после того, как тренер стал меньше времени уделять Плющенко?
– Прогресс Туктамышевой стал возможным, потому что девочка выросла, превратилась в девушку, и ее перестали мучить проблемы перестройки организма.

– У Туктамышевой сегодня много соперниц, причем тоже совсем молоденьких – Аделина Сотникова, Юлия Липницкая, в этом году вот еще Евгения Медведева обратила на себя внимание: в 15 лет выиграла этап Гран-при. Они факиры на час или это надолго?
– Это очень сложный вопрос. Как для самих спортсменок, так и для их тренеров. Все зависит от желания и настойчивости первых и терпения и мудрости вторых. Немаловажный фактор – кто был первым тренером. Если он не заложил правильное исполнение элементов, то исправить эти огрехи не всегда удается последующим наставникам. Легкие девочки справляются со сложными элементами за счет способностей, девушки, вошедшие в возраст зрелости, – только за счет техники. Для того чтобы дожить в фигурном катании до «почтенного возраста», нужно, чтобы масса факторов сложилась в единое целое, а это происходит нечасто. Такова жизнь и ее естественный отбор.

– Почему в России сейчас так много талантливых фигуристов и фигуристок именно в одиночном катании, тогда как в советское время успешны были прежде всего пары?
– Раньше одиночное катание состояло из двух абсолютно разных видов. Сначала выполнялись обязательные фигуры – 41 штуку требовалось вычертить коньками на льду. И только затем исполнялись короткая и произвольная программы. Не знаю, почему, но именно обязательные фигуры нашим фигуристам давались неважно. Может, просто не нравилось над ними корпеть, это ведь занятие скучное и утомительное. В произвольном же катании советские фигуристы и раньше не отставали, а иногда и превосходили своих соперников из-за рубежа. Но медаль давалась за двоеборье. Поэтому проще было двух хороших одиночников поставить в пару и выиграть без этих ненавистных фигур. Сейчас обязательные фигуры отменены, и фигуристы получили достойную оценку своим талантам к прыжкам, вращениям, виртуозному катанию.

– Петербург всегда считался центром фигурного катания в стране. Но при этом у нас никогда не было и нет сильных танцевальных пар. В чем дело?
– В Ленинграде были танцевальные пары. Самая известная – Геннадий Аккерман и Наталья Шишкина, они входили в пятерку сильнейших танцоров СССР. Но в одно плохое утро или вечер функционеры из федерации решили, что нечего тратить деньги на танцы и пусть в Ленинграде останутся только одиночники и парники. Чтобы ситуация с танцами в городе изменилась, нужно им уделять такое же внимание, как другим видам, но все упирается в финансы и отсутствие свободного льда. Пока же маленькие танцоры, которые начинают тренироваться в Петербурге, а они у нас есть, со временем уезжают в Москву за хорошими условиями к тренерам, имеющим приличные группы. Между прочим, Александр Свинин, великолепный тренер по танцам, в прошлом ленинградец.

– В спортивных парах, где петербуржцы в свое время чуть ли не весь пьедестал занимали, сейчас на виду только Юко Кавагути и Александр Смирнов. Они не всегда стабильны, тем не менее Тамара Москвина упорно с ними занимается. Надеется все-таки дать результат или у нее просто больше нет никого?
– Здесь я вам ничего не могу сказать – Тамара Николаевна непредсказуема.

– Вы работаете тренером с детьми – но как индивидуальный предприниматель. Почему не в спортшколе?
– У меня, признаюсь, очень плохой характер. Я собственница, и мои ученики – это только мои ученики, почти мои дети. Не люблю, когда мне кто-то указывает, что я должна делать на льду и как. А еще я ненавижу бюрократию и коллективные собрания, для меня это потерянное впустую время. Я очень долго работала на кого-то, теперь на себя и ради моих учеников.

– Как родители реагируют на тренера, который сам по себе?
– Организовать мою секцию мне как раз и предложили родители моих учеников, они же нашли лед и помогли оформиться документально. Сама бы я на это вряд ли решилась.

– А какая реакция была со стороны городской федерации фигурного катания на коньках?
 – Кирилл Левкин, генеральный секретарь федерации, предложил свою помощь, Заинтересовались и помогли другие члены федерации, у меня появились последователи. И вновь пришедшие родители относятся к нашей секции с большим доверием.

– Каким образом вы увлеклись бегом и даже стали чемпионкой мира по полумарафону среди ветеранов?
– Начала заниматься бегом, как многие, для здоровья и в какой-то момент поняла, что у меня, видимо, есть определенные способности. Это самый доступный вид спорта для всех, не нужно ничего, кроме пары кроссовок и улицы. Что существенно, потому что в стране и в городе практически нет организованного ветеранского спорта.

– Участие в марафонах сопряжено с путешествиями к месту старта, то есть увлечение не из дешевых, и вряд ли на ветеранском уровне можно рассчитывать на премиальные.
– Ну что деньги!? Да, если старт за пределами Петербурга, приходится оплачивать билеты и гостиницу. Премиальных, как правило, ветераны практически не получают. Мне однажды достались семь тысяч рублей за четвертое место на тридцатке Пушкин – Петербург и  фен для волос за победу в марафоне «Дорога жизни». А на чемпионатах Европы и мира ветераны бьются исключительно за медаль на ленточке, большего счастья желать невозможно.

– Почему петербургский марафон «Белые ночи» не так популярен, как аналогичные соревнования в Берлине, Лондоне или Париже?
– Потому что жители Петербурга не воспитаны. Физическая культура – это тоже культура, такая же, как и культура духовная, а большинство предпочитает сидеть перед телевизором или у компьютера. А «Белые ночи» станут фирменным знаком Петербурга не раньше, чем наши с вами земляки прекратят из окон автомобилей кричать участникам пробегов: «Идиоты! Нашли место, где бегать!» И намеренно задевать их своими машинами на выделенной для бега полосе: в этом году сбили девочку-лидера прямо на дистанции. Лучше бы сами надели кроссовки и вышли на пробежку с утра или вечером.

– В легкой атлетике, как выясняется, все на допинге держится. Вы сами не пробовали?
– К сожалению или к счастью, я не знаю стимулирующих средств для марафона, хотя они есть. Но даже если бы знала, то вряд ли прибегла бы к ним. Во-первых, я очень ценю свое здоровье, во-вторых в ветеранском спорте дисквалификация пожизненная. Да и неинтересно выигрывать за счет хитрости. Это все равно что украсть чужую медаль и выдавать за свою.

– А что с допингом в фигурном катании? В начале нулевых пара Бережная–Сихарулидзе была дисквалифицирована, у партнерши был обнаружен эфедрин.
– Да она просто от соплей что-то приняла, а препарат оказался в числе запрещенных. Фигурное катание – это координационные способности и крепкие нервы, а допинга для повышения координации и умения собраться в нужный момент еще не придумали. Поэтому ни фигуристам, ни гимнастам, ни прыгунам в воду, ни синхронистам он никак не нужен – не поможет!

– А что-нибудь для смелости, чтобы не было страха выдавать каскады прыжков?
– Психотропные препараты в фигурном катании тоже не годятся – теряется ощущение льда, а это главное в нашем деле.