Online812

             – Стыдно про такое говорить, но чего уж… Люди дошли до точки. Превратились в побирушек, – рассказывает о своих бедах на pravmir.ru Антонина Ларина. 

Еще одна уволенная Любовь Панина ситуацию конкретизирует: 

- По понедельникам в местных супермаркетах утилизируют просроченные продукты. Раньше их отдавали бомжам, бродягам, сейчас за списанными йогуртами, творожками и маслом выстраиваются очереди из сотрудников автопредприятия.

Расхватывают, потому что надо жить. Вы, пожалуйста, поосторожнее с девочками – ревут чуть что, все на нервах. Там столько проблем, что потянешь одну и запутаешься в других.

Шесть месяцев ничего не получаем. А на нас висит кредит, погашаем его четвёртый год. Живем кучно: я, муж, младшая дочь и двое внуков. Старшему 6 лет, младшему 9 месяцев. Малым не расскажешь, что взрослые – нищие, они есть хотят.

И меня, и мужа уволили с «АвтоВАЗагрегата» одномоментно – оптом. Просила кадровиков войти в положение: «Кто будет кормить семью? Дочка в декрете. Я пенсионерка, никуда не устроюсь». Отмахнулись: «Вас тут много таких».

В Тольятти более 8,2 тысячи безработных. Больше половины – женщины. У каждого 20-го человека – инвалидность.

- Обидно, что после известия о ликвидации предприятия начальство сразу рассчитало высший состав – у них оклады по 500–700 тысяч рублей в месяц, – негодует женщина. – А нам, получавшим от силы 9–15 тысяч, в ноябре прислали на банковские карточки по 312 рублей и перед Новым годом кинули по 1600, хотя должны кому 70 тысяч, кому 150.

Живем как все уволенные. Едим картошку, собранную осенью на дачах, и обираем деревенских бабушек – отдают нам последнее. То продукты привезут, то деньги на коммуналку. Если бы не они, не знаю, что было бы».

У Анны Некрасовой и вовсе жизненная катастрофа. Мама совсем слабая, родителей мужа давно нет.

- У нас двое детей. Ярославу 13 лет, Тимуру – 7, – Аня держится, чтобы не заплакать, но, когда заговаривает о старшем сыне, срывается:

 - Не могу. Я никому не… не знает никто… про диагноз Ярика. У него сахарный диабет, первая группа инвалидности. Обнаружили в 6 лет.

Что зарплату не отдают, что муж, как ни старается, не может найти работу в 45 лет, жёсткую экономию – это мы стерпим. Я боюсь за своего мальчика. Раньше мы ездили за расходниками к инсулиновой помпе в Самару, покупали упаковку с десятью резервуарами. Хватало на какое-то время. Заканчивались – снова ехали. На шприцах сыну было плохо – выворачивало. С помпой получше, только расходники дорогие и быстро заканчиваются.

Муж до февраля получает деньги на бирже труда. 4,5 тысячи рублей. С весны выплаты прекратятся. Что тогда? Где брать средства на лекарства? Старенькую машину продали, чтобы не пропасть и осенью собрать детей в школу. С тех пор ездим в областной центр к фармацевтам с нарочными.

Я неофициально подрабатываю – нужны средства на препараты для ребёнка. На лекарства (октолипен) всё равно не хватает. У Ярослава страшные скачки сахара в крови – под 40.