Online812

          Осенью 1612 года ополченцы прогнали поляков из Москвы. Ополченцы состояли как бы из двух частей: собственно дворянское ополчение Пожарского и вольные казаки.
 

Дворяне, освободив Москву, по большей части разъехались. А казакам ехать было некуда. Они остались. Их было больше, чем дворян, поэтому они и хозяйничали в Первопрестольной. По словам летописца, «всю казну московскую взяша», казаки не унимались и требовали жалованья. И даже «хотеша побить начальников».
 

В общем, надо было выбирать царя, чтобы прекращать безобразия. Собрали Земский собор. Обычно историки описывают собор как нечто благопристойное. Собрались, дескать, лучшие люди и обсуждали кандидатуры. Разумеется, уважаемых людей слушали, а отщепенцев не слушали. Как сейчас в Госдуме.
 

Но относительно недавно, в конце XX века, обнаружился интереснейший документ – «Повесть о земском соборе 1613 года». Ее написал современник событий. И то, чего он написал, поразительным образом совпадает со свидетельствами иностранцев. Правда, министр культуры Мединский в своей диссертации доказал, что свидетельства иностранцев не вызывают никакого доверия, но мы полагаем, что никакого доверия не вызывает диссертация министра культуры Мединского.
 

Короче говоря, Земский собор собрался и начал обсуждать кандидатуры на должность царя.
Бояре хотят польского царевича Владислава, но «о том говорить не смеют, боясь казаков». А смеют говорить о шведском герцоге Карле Филиппе.
 

У казаков было две кандидатуры. Сын Лжедмитрия II и сын митрополита Филарета.
 

Филарет – это экс-боярин Федор Никитич Романов. Его насильно постригли в монахи при Борисе Годунове, вот он и стал Филаретом. А потом он околачивался в Тушине, в лагере Лжедмитрия II. Поехал к полякам призывать на царство Владислава, но те взяли его в плен. Зачем взяли – это долгая и запутанная история.
 

Конечно, на Земском соборе рассматривались и другие кандидатуры. В частности, руководители ополчения – князья Трубецкой и Пожарский.
 

Трубецкой хоть и князь, но возглавлял казаков. И все время работы собора поил этих самых казаков, «моля их, чтоб быти ему на России царем». А Пожарского позже обвиняли, что он истратил на свою предвыборную кампанию двадцать тысяч. Видимо, это сильно превышало допустимый размер избирательного фонда.  
 

В итоге казаки выдвинули сына Филарета – 16-летнего Михаила Федоровича. Но бояре отвергли его кандидатуру, желая поставить царем шведа Карла Филиппа. Депутаты зашли, так сказать, в конституционный тупик и объявили перерыв на две недели.
 

В это время казаки пришли к местоблюстителю Ионе, выломали ворота и «з грубными словесы» орали: «Дай нам, митрополит, царя, государя на Россию, кому нам поклонитися и служити и у ково жалованья просити». Разумное требование: нет царя – нет и бюджетного финансирования.
 

В такой обстановке Земский собор возобновил заседания. А обстановка-то еще ухудшилась. Казаки и чернь ворвались в Кремль и обвинили бояр, что они специально затягивают выборы, поскольку хотят сами править. А надо не самим править, а избрать Михаила Федоровича.
 

Как ни странно, возражал казакам дядя их кандидата – Иван Никитич Романов. Он говорил: «Тот князь, Михайло Федорович, еще млад и не в полнем разуме». «Но ты, Иван Никитич, стар, в полне разуме, – отвечали казаки, – и ты ему крепкий потпор будеши». 
 

Казаки и чернь не отходили от Кремля, пока собор не присягнул Михаилу Федоровичу. Шведские лазутчики подтверждали, что Михаила избрали против воли бояр и только после осады боярских дворов. Говоря по-простому, на депутатов было оказано давление. И нехилое давление. В принципе, Романовы обязаны избранием именно казакам. Недаром польский полководец Лев Сапега сказал Филарету: «Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки донцы».
Больше всех расстроились вожди ополчения – Трубецкой и Пожарский. Они, понимаешь ли, Москву освобождали, а царем выбрали сына человека, который служил Лжедмитрию II и призывал на царство королевича Владислава. Да и сам Михаил, пока ополчение осаждало Москву, жил в городе, при поляках.
 

Трубецкой так огорчился, что «лицо у него ту с кручины почерне, и паде в недуг, и лежа три месяца, не выходя из двора своего». Хотя он полтора месяца с казаками бухал, так что, может, в недуг из-за этого впал.
 

Избирательная кампания 1613 года имела еще одну особенность. Никто не спрашивал согласия Михаила Федоровича баллотироваться в цари. Более того, никто даже не знал, где он находится. Знал только Иван Сусанин, но Сусанин никому об этом не рассказал.
 

Михаила все-таки нашли и долго уламывали. Он отказывался. Причем не ломал комедию, как Борис Годунов, а действительно не хотел царствовать. Больно хлопотно. Страна разорена, казна пуста, а народ за время Смуты совсем от рук отбился.
 

Здесь начинается мистика. Причем трагическая. Династия Романовых началась в Ипатьевском монастыре, где Михаил Федорович дал согласие царствовать. А закончилась – в Ипатьевском доме, где был расстрелян Николай II с семьей.
 

Ипатьевский дом уничтожен. А монастырь стоит. Может, все и вернется на круги своя.