Online812

         Это документальный фильм. Это фильм про Северную Корею, что при желании можно рассматривать как намек на наши реалии. Фильм снимался отчасти подпольно и вызвал дипломатический скандал. Кроме того, Манский уже давно находится в контрах с российским Минкультом и лично с министром Мединским. Удивленный «Город 812» убедился, что Северная Корея похожа на Россию, но в этом не оказалось ничего страшного.

История создания этого фильма интересней, чем он сам. Несколько лет назад Виталий Манский поехал в КНДР снимать кино. Поездка была официальная, оформленная договором между ним и корейской стороной. Манскому разрешили снять фильм про то, как восьмилетняя северокорейская девочка вступает в организацию наподобие пионерской. Как живет ее семья – папа и мама. Можно было выбрать из нескольких героинь. Условием было, что режиссер будет показывать корейской стороне  все отснятые материалы.

Без сопровождающих ни Манский, ни его группа не имели права выходить из гостиницы. Манский со всем этим согласился, но тайно снимал и то, как его сопровождающие инструктировали героев фильма перед съемками, и прохожих из окна гостиницы. Потом копировал снятое на разные носители. Кроме того, под видом члена съемочной группы привез с собой переводчика с корейского, и один раз попытался вызвать героиню картины на откровенный разговор.  Возможно, поэтому Манского в Северную Корею в следующий раз не впустили и фильм он монтировал из того, что удалось снять в первый раз.

Фильм показали на разных мировых фестивалях, а в России только на одном – «Послании к Человеку». Причем в кулуарах говорили, что президент «Послания» Алексей Учитель здорово рискует, показывая это кино. Казалось, что опасность действительно есть: «В лучах солнца» снимали при участии государственного российского финансирования, и после того как КНДР предъявил претензии, наш Минкульт потребовал убрать упоминание о нем из титров.  Долгое время вообще было непонятно, выйдет ли картина в прокат. Все это нагнетало нетерпение и настраивало на откровения.  Тем более что в интервью  Манский рассказывал о  съемках  и непроходящем  ощущении фейка. Так, у его маленькой героини папа сначала работал журналистом, а мама – в столовой. Это казалось режиссеру очень интересным и жизненным. Но перед самыми съемками профессии у родителей поменялись. Папа стал инженером, а мама – работницей фабрики. И квартира, в которой они снимали героев, показалась режиссеру совершенно нежилой – шкафы там были пустыми.

На самом деле в фильме нет ничего особенно пугающего. Пхеньян – красивый, погруженный в нежную серо-жемчужную дымку город. Жизнь в нем не лишена аскетичной эстетики и не ужасает особенной нищетой. Не слишком пугают и постановочные кадры. Некоторые из них в прямом смысле постановочные:  вот на фабрике работницы поздравляют маму героини со вступлением дочери в пионеры. Сопровождающие выстраивают работниц в ряд, подсказывают поздравительные фразы и просят хлопать.  Потом повторить все это, но более энергично. Точно так же проходят телевизионные съемки в России.

Этот инструктаж повторяется несколько раз и начинает утомлять – даже среди «актеров» в толпе мелькают утомленные лица, и никто из участников мероприятия не переполнен идиотическим восторгом. И остается ощущение, что мы в итоге ничего не поняли из фильма про этих людей и их реакции. Манский смотрит на Северную Корею глазами иностранца, способного фиксировать прежде всего различия. В результате нагнетается пафос негативного ожидания, как в фильме ужасов, где тревожная музыка означает приближение страшного.

В одной из самых сильных сцен – школьного урока, где героиня вместе с одноклассницами учит биографию Ким Ир Сена, «который ненавидел богатых и эксплуататоров», – пафос учительницы и клишированность формул, которые заучивают дети, должен означать, как несвободны люди в Северной Корее.  Я мысленно заменила Кима на Ленина – получилось знакомо, на Путина – получилось пророчески, на Линкольна – получилось нестрашно.

А если Северная Корея оказалось такой нестрашной, то понятно, почему картину в прокат пустили.