Online812

          Про его отца, своего дядю Юлия Леонтьевича, Александр высказался с явной нелюбовью: дома у него было «голо, чопорно и банально», в общем, скучно, и в том же стиле был воспитан и его сын Юлий Юльевич, тоже чопорный и банальный. «Правда, он был архитектором, но такая как бы причастность «к художеству» не отражалась на его образе жизни»*.

Образ жизни Юлия Юльевича для людей, занятых творчеством, действительно был нестандартным: в Лесном, за пределами городской территории, он построил молочную ферму и свое «художественное первородство» обменял на «чечевичную похлебку» сельскохозяйственной деятельности, которая мирискуснику Александру Николаевичу казалась нестерпимо скучной. Да такой, скорее всего, и была на самом деле. Коровы, запах навоза, силос, молоко…

О том, что сейчас происходит на территории этой фермы площадью 10 га (ограниченной Светлановским, Тихорецким пр., ул. Веденеева и пр. Науки), и пойдет речь.

Ферма от рождения до пожара

Дача, коровник, силосная башня и служебный корпус были построены в 1890-е годы архитектором Ю.Ю. Бенуа. Участок был заболочен, Бенуа осушил его, проложив дренаж; одновременно продлил Политехническую ул. от современной ул. Гидротехников до современного Светлановского пр. В 1909 году эти 925 метров были названы проспектом Бенуа (дальше, за Светлановским пр., шла Полевая дорога, в 1952 г. вместе с пр. Бенуа вошедшая в Тихорецкий пр.; Ананьевская ул., возникшая в 1915 г. и в 1967 г. влитая в Светлановский пр., во времена Юлия Юльевича доходила только до его фермы).

Дача была построена деревянная, двухэтажная, с обзорной башней. В ее архитектуре отразились те свойства характера, которые отметил Александр Бенуа. Вроде бы архитектор решил использовать некоторые принципы модерна, в частности асимметрию в группировке объемов, в расположении окон и дверных проемов, асимметрично была расположена башня, но сделал это очень робко, непоследовательно, словно сам испугался того, что выходит как-то небанально.

Коровник длиной 60 м и площадью 2000 кв. м был рассчитан на 120 коров, рядом была возведена силосная башня – специальное сооружение для силосования и содержания заквашенных (засилосованных) растительных кормов. Было проведено электричество для освещения и хранения и переработки молока, которое отправляли на молокозавод на Моховой ул. Ферма считалась образцовой, масло, молоко и специальное питание для грудных детей отмечались наградами международных и всероссийских ярмарок и выставок. Так, на проходившей в 1913 году в Петербурге Всероссийской гигиенической выставке Ферма Бенуа была награждена золотой медалью.

После Октябрьской революции ферму национализировали, а Юлий Юльевич стал ее заведующим. Побывав 1-й городской молочной фермой Петрогубкоммуны, она со временем стала совхозом «Лесное». Совхоз надстроил коровник вторым этажом, подняв кровлю. В 1959 г. совхоз стал государственным племенным заводом, в здании дачи находились управление совхоза и детсад для детей работников.

В 1967 году совхоз перевели в область, к этому времени вокруг дачи шла прокладка магистралей – проспектов Науки и Светлановского – и новое строительство. По другую сторону от Светлановского проспекта началось возведение здания НИИ робототехники и технической кибернетики с 70-метровой башней (арх. С.В. Савин), и в результате прокладки Светлановского пр. и строительства этого института была уничтожена дренажная система, созданная Юлием Бенуа в 1890-е гг. Она не восстановлена до сих пор. В помещениях фермы размещались экспериментальные мастерские, и эффективнее погубить весь комплекс было трудно. В конце 1980-х годов дачу передали школе художественного образования, но потом тут не было ничего, все приходило в запустение… Между тем 7 сентября 1993 г. решением № 327 Малого совета Петербургского горсовета «Лесная молочная ферма Ю.Ю. Бенуа» стала объектом культурного наследия местного значения. Объект успешно освоили бомжи. А 12 марта 2001 г. деревянная дача сгорела вследствие поджога. Тогда, помнится, депутат ЗакСа Михаил Амосов сразу сказал, что поджигатель – это тот, кто первым предъявит претензии на этот участок.

Но снится нам не рокот космодрома…

Первым оказался рядом стоящий НИИ. Не успела дача сгореть, как появился проект мастерской «Витрувий и сыновья» (руководитель С. Падалко) – музейно-развлекательный комплекс «Парк Космоса» – здание в форме гигантской летающей тарелки, окруженной фаллическими символами: ракетами, стоящими на хвостах. Оказалось, что на ферму уже бросил пристальный взгляд НИИ робототехники, который решил, что вместо берез эта местность может зазеленеть другим образом, принося конкретную прибыль.

Сначала они хотели построить крытый комплекс на территории всего пространства фермы (!). Проект был абсолютно бандитский! Но потом запросы умерили, и в мае 2003 года представили в КГИОП концепцию, которая предусматривала строительство здания «Музея Космоса» лишь на половине территории парка и снос части деревьев и двух зданий – коровника и служебного корпусов, а заодно и силосной башни. Зато в обмен на эту «витрину военно-промышленного комплекса» НИИ обещал восстановить дренажную систему парка и спаленную дачу.

КГИОП эту концепцию категорически отклонил, но кибернетики проявили упорство и сделали стандартный для таких случаев ход: подключили Министерство культуры. Министром тогда был Швыдкой. Письмом от 21 октября 2003 г. министерство известило КГИОП, что инициатива НИИ поддержана и уничтожение половины парка и двух зданий, входящих в ферму, разрешено. И действительно, зачем нам парк и уникальная ферма Бенуа – пусть лучше будут еще один кинотеатр со звуком 4D, аттракционы и общепит... В итоге 13 января 2004 года вышло постановление правительства СПб № 47 за подписью В. Матвиенко, которым планам НИИ дан ход. Как будто в городе, да и в том же Калининском районе мало пустырей! Нет, «Парк Космоса» надо ставить именно там, где еще можно восстановить в полном объеме уникальный архитектурный памятник, включающий красивейший парк.

Забавно, что НИИ пыталось выставить себя благодетелем, заявляя, что в обмен на уничтожение половины памятника сохранит для города остаток и даже восстановит дренажную систему. Видимо, в НИИ никто уже не знал, что именно вследствие строительства здания НИИ, а также прокладки Светлановского пр., и была варварски разрушена уникальная дренажная система.

Потом проект «Музея Космоса» почему-то рассосался, скорее всего, НИИ не нашел денег, и о проекте все, кроме меня, забыли, а объект культурного наследия так и остался в полном запустении. Тем более что в 2008 году сгорел магазин, размещенный в коровнике. И все вроде бы шло по обычному для таких случаев сценарию: объекты разрушаются, никому не нужны, территорию продают для жилого строительства… И вдруг вылез «БестЪ».

Везунчик Бенуа

А именно в сентябре 2011-го, после 10-летнего запустения, комплекс был продан на торгах. Его купило ООО «БестЪ», входящее в группу компаний «БестЪ» (рук. Андрей Лушников), работающее в сфере недвижимости. Был подготовлен проект воссоздания зданий дачи, коровника и служебного корпуса с приспособлением к новым функциям (архитектурная мастерская «Вега», рук. Е.А. Шарова), проект был утвержден КГИОПом, строительные работы под наблюдением КГИОП выполнило ООО «Унифрог». К сожалению, мне не удалось поговорить с С.С. Наливкиной, и.о. зав. отделом по Калининскому и Выборгскому районам в КГИОПе, чтобы узнать детали. Но мне показалось, что новая жизнь «Фермы Бенуа» – это положительный пример работы корпоративного бизнеса с приобретенным объектом культурного наследия.

КГИОП также следил за ландшафтным проектированием и реализацией проекта. К сожалению, слежение не привело к прокладке дренажа: я посещал ферму летом, после дождей территория заболачивается. К тому же здесь был еще один пруд, его засыпали в прежние годы, что привело к повышению уровня грунтовых вод. КГИОП предлагал «Бесту» добиваться от администрации устройства дренажа, но сам никаких усилий к этому не приложил.

Весь комплекс ООО «БестЪ» называет «Культурное пространство Бенуа 1890» (руководитель проекта – Мария Лушникова, сестра Андрея). Вместе с нашим фотокорреспондентом Лидией Верещагиной мы внимательно осмотрели весь комплекс.

Впечатление весьма положительное. Воссоздание дачи снаружи практически завершено, хотя, конечно, кое-что можно было сделать подороже и получше. Рамы для стеклопакетов изготовить не металлопластиковые, а из дуба. Кроме того, расстекловка оконных заполнений не соответствует исторической, которая представлена на макете (как сказала Мария Лушникова, они собираются сделать накладные шпросы), наконец, фасады при Бенуа были отделаны резьбой (что отмечено в документах КГИОПа), которую я также не увидел. Инвестиции частные, видимо, инвестору приходится экономить. Тем более что сделанные им вложения с учетом цен, сроков и объемов можно оценить только как меценатство.

Гораздо хуже, что не завершены внутренние работы, не подключено отопление, отсутствие которого в зимний период, конечно, плохо скажется на состоянии здания. Перспективы завершения работ по внутренней отделке неясны с учетом судебных исков к ООО «Унифрог», которые отражены в материалах в Интернете. Что там происходит в реальности, я толком не разобрался, но видно, что работы стоят.

В помещении двухэтажной дачи должен быть создан Детский центр искусств. Ввиду отсутствия помощи со стороны государства учреждение будет платным. Пространства внутри много, так что тут можно развернуть целую школу. Но и внутренней отделочной работы много.

В помещении коровника устроен ресторан «Ферма Бенуа», который работает с октября 2016 года. Конечно, рисунок фасада по сравнению с коровником времен Бенуа изменен, и довольно заметно. Во-первых, как я уже отметил, совхозом «Лесное» был достроен второй этаж, что новых хозяев вполне устроило. Во-вторых, видно, что кирпичная кладка не историческая, а новодельная – видимо, поновлять старую кирпичную кладку после пожара было то ли уже невозможно, то ли слишком дорого. Была заменена и сгоревшая кровля. В-третьих, заметно, что расстекловка изменена – сделаны витринные окна. В-четвертых, дверные и оконные заполнения металлопластиковые. В-пятых, нет дверей, через которые выпускали коров, двери располагались под уменьшенными по высоте оконными проемами, чередуясь с окнами большого размера. Судя по сохранившимся иконографическим материалам, дверные проемы для прохода скота были заложены давно, при желании их можно было восстановить, но понятно, что для ресторана это не нужно, да и не украсило бы фасад. В целом же все сделано вполне достойно и допустимо с учетом того, что Юлий Бенуа – не Росси и не Растрелли, а этот коровник на углу Тихорецкого и Науки – не самый важный памятник архитектуры Петербурга. 

Ресторан очень остроумно оформлен внутри (дизайн Евгения Скорикова) в стиле «игра в коровник». У входа стоит выполненная из картона «Корова» (скульптор Борис Климов), представляющая те 120 коров, которые находились в стойлах в начале XX века; нарочито простые столы (голые ошкуренные столешницы); открытое помещение кухни с подвесными светильниками с абажурами-бидонами; открытые воздуховоды под потолком; так называемый «стабилизированный мох пластами» на стенах; в туалете эмалированные ведра вместо раковин. Кстати, десерт нам с Верещагиной понравился. Второй этаж ресторана пока пустует.

Рядом с коровником находится силосная башня (высота 10 м, диаметр 5 м). Башню, правда, купило неизвестное лицо, видимо, рассчитывавшее, что Лушников потом приобретет ее за любые деньги***. Но Лушников на это не повелся, и сейчас башня принадлежит анониму и находится в запустении. Зато аноним имеет возможность хранить в ней до 200 т силоса (при расчетной плотности силоса 500–1000 кг/куб. м согласно «Нормам технологического проектирования хранилищ силоса и сенажа» НТП АПК 1.10.11-001-00, введенным в действие 27.12.2000).

Служебный корпус по-прежнему служебный. Несмотря на это по его фасаду поднимаются вверх слономыши Бенуарики, придуманные художником Николаем Копейкиным и в объеме сделанные по моделям известного скульптора Павла Игнатьева. Чопорный и скучный Юлий Юльевич Бенуа реинкарнировался в рой забавных Бенуариков, манифестирующих иронию и игровые интенции и потенции новых владельцев. Кирпич частично исторический и поновленный, частично новый. Дверные и оконные заполнения современные, металлопластиковые.

Главное, что новый владелец ничего не пожелал пристраивать или надстраивать. Состав объекта остался именно таким, каким указан в документах КГИОПа. Мария Лушникова очень хочет провести освещение на территории, однако это запрещает КГИОП. Мне тоже кажется освещение ненужным, я бы предложил подумать об установке на пленэре скульптур – обязательно из камня, абстрактных или условных. Программе «культурного пространства» это вполне бы соответствовало. Такой сад художественных камней.                

Михаил ЗОЛОТОНОСОВ

* Бенуа А.Н. Мои воспоминания. М., 1993.
** См.: Эскизный проект музейного парка «Космос» // Архитектурный ежегодник. Санкт-Петербург. Вып. II. 2002 – 2003.

*** «ОАО «Фонд имущества Санкт-Петербурга» реализовало на торгах последнее здание «Лесной молочной фермы Бенуа» – силосную башню... В торгах участвовали два физических лица. В результате Андрей Захаренков приобрел сооружение по начальной цене 2,4 млн рублей. Башня – это последнее из зданий комплекса, остававшееся в собственности города. Остальные сооружения были приобретены в сентябре 2011 года ООО «БестЪ». Тогда, заплатив за лот 33,2 млн рублей, покупатель был уверен, что приобретает весь комплекс зданий (хотя в материалах торгов и указывалось только три из четырех сооружений). По какой причине башня не была включена в лот, выставленный на торги два года назад, в Фонде имущества ответить не смогли» (Коммерсантъ (Санкт-Петербург). 2013. 18 октября).