Online812

Константинов высказывает опасения, что после того как Сечин выразил публичное неудовольствие оглашением личных разговоров его и экс-министра минэкономразвития, процесс могу сделать закрытым. В то, что раскрыта какая-то гостайна, писатель не верит.

– Когда речь идет о самом высоком уровне чиновников, то даже то, как ты сходил в туалет можно считать гостайной. Это без шуток, ведь даже здоровье китайских императоров было секретом, потому что такая информация могла спровоцировать потрясения, – объясняет Константинов на fontanka.ru.

Петербургский писатель пока не видит доказательств вины Улюкаева.

– Сечин, конечно, мужчина очень серьезный, но из того, что было оглашено сейчас — это его честное слово против улюкаевского. А вообще, мне с трудом представляется, что человек уровня Улюкаева может что-то вымогать у такого монстра, как Сечин. И мне трудно смириться с самой возможностью того, что это может быть.

Константинов выдвигают свою версию причины конфликта между чиновником и главой «Роснефти»:

– Мне кажется что произошло какое-то недоразумение между ними. Это недоразумение вызвало бешенство. Сечин воспринял что-то, как вымогательство, после чего было решено наглеца проучить. Но опять же, если бы у меня вымогали два миллиона долларов и я решил записать разговор, то сказал бы примерно так: «Леш тут двушка, как ты и хотел». А тут, не прозвучало ничего.

Константинов замечает в Сечине полную уверенность в себе вне зависимости, как закончится процесс и будут ли представлены доказательства которые достаточны по здравому смыслу.

– Сечин достиг такого веса что репутационные риски для него не очень страшны Он все равно ужасный крокодил, который трубку курил и по-турецки говорил.

Писатель вспоминает, как фактически не наказали экс-чиновницу Минобороны Евгению Васильеву, и говорит о том, что с одной стороны, каждый из нас вроде бы не пострадал из-за этого, но с другой... 

– Да нет, пострадали! Потому что ни суда, ни справедливости и ледяной холод разливается в груди — да ведь такое и с нами может случиться, когда нет ни суда и нет справедливости. Нельзя злоупотреблять этой самой несправделивостью с такой частотой и в таких масштабах.